Драконы Хитхгладэ
Шрифт:
– Девушку зовут Адриана, - вспомнила я имя жены Сальваторе.
– Она была очень напуганная. Конечно, даже в нашем мире бывают случаи, когда отец против ребенка, но если женщина хочет его оставить, значит, ее семья берет их под опеку. Ну, или она сама обеспечивает себя и ребенка, если может.
– Если последствия связи возникают вне брака, то мужчина может увильнуть от ответственности. Это - позор, потому что так он признает, что не способен содержать собственного ребенка. Но если пострадавшая девушка была под его опекой, признать свою несостоятельность не удастся - закон будет
– Что значит «не по его вине»?
– я немного запуталась в метафорах, но поняла, что взыскивание алиментов здесь уже узаконили.
– Предположим, мужчина точно знает, что ребенок не его. Или что он делал все возможное, чтобы избежать последствий, но женщина использовала какие-нибудь хитрости...
– Какие хитрости?
– смутно я уже догадалась, просто хотелось подтверждений. А еще занудно вещающий Фредо вдруг очень мило смутился и отвел взгляд в сторону.
– Склероз-траву в воду подмешала или драконьей мяты в духи, - с ухмылкой выдал Ним, спасая от меня Фредониса.
– Только не спрашивай, что за трава такая. Я ее сам только что выдумал. Зато сразу раз - и пожизненное содержание.
– И позор на весь род, - мрачно добавил Фредо, - если мужчина предпочтет сбежать. Или просто будет высылать деньги через посыльного как подачку.
Судя по сверкнувшему гневно взгляду и внутренним переживаниям, Фредонис именно так бы и поступил, если бы его обманули. Что ж, возможно это правильно, если ты уверен, что тебя использовали. А если вина на мужчине, а позор - на женщине? А еще не надо забывать о ребенке, который вырастет, зная о своей ущербности...
– Я уверена, что Адриана никаких хитростей не использовала. Она напугана случившимся, значит, специально поить никого склероз-травой не стала бы.
– Все равно это внутрисемейное дело, - заявил Фредо, поджав губы.
– Конечно, избавляться от последствий без согласия женщины - это насилие. Особенно, если Сальваторе сам недосмотрел. Но...
– Но лучше не влезать, правильно?
– уточнила я.
– Пусть творит со своими женами все, что хочет, так?!
– Содержит семью Сальваторе, и ему решать, сколько человек он готов опекать и как обращаться с собственной женой и ребенком.
– Если бы моя девушка ждала ребенка, я бы никогда не заставил ее совершить грех, - влез в наш разговор Аль.
– Лишать едва зарождающуюся душу тела - это жестоко. Она же потом снова растворится, так и не успев пожить.
– А ты тоже растворишься?
Понимаю, что не самый вежливый вопрос, но любопытно же!
– Нет, мне нравится жить в этом артефакте, - честно признался Аль.
– Только сначала я найду того, кто убил мое тело, и задавлю его.
– То есть как это... задавишь?! Кто тебе позволит жить в Моте и давить, кого захочешь?
– возмутилась я, игнорируя напрягшихся мужей.
– Ты мой мотоцикл!
– Ха!
– рассмеялся мальчишка в моей голове. И тут мой... МОЙ Мотя сам помигал мне фарами, заурчал и... медленно поехал прочь.
Глава 32.
Конечно, далеко укатиться я этому малолетнему гонщику не дала, взмыла драконом, спикировала, вцепилась лапами и понеслась с ним в Академию.
Сначала Аль молчал, потом грустно поинтересовался:
– Запрешь в подвале?
Я чуть лапы не разжала от изумления:
– Откуда ты знаешь про подвал?
Аль снова замолчал, причем надолго - доли на две-три. Я даже начала подумывать о каком-нибудь внезапном пируэте в воздухе или чтобы просто потрясти мотоцикл как следует.
– Подслушивал, когда решали, что со мной делать. Светлый с зеленью настаивал на подвале, а большой серый вообще хотел меня переселить в меч. Холодная длинная железяка - бр-р-р!
– Можно подумать, Мотя сделан из дерева, - огрызнулась я, пытаясь понять по описанию, кто такие светлый с зеленью и большой серый.
– Артефакты теплые, в них магия, - объяснил мне Аль.
– Тем более тут много огня, мне нравится. Я люблю огонь.
– Поэтому и палите беззащитных людей, - внезапно я вспомнила, что разговариваю не с мальчишкой, а с охотником, который, к слову, пытался проникнуть в нашу Академию!
– Я прятался, - помолчав снова пару долей, признался Аль.
– В смысле? Куда прятался?
– На первом задании я спрятался. Страшно было. Тело само все сделало, и нас потом хвалили. Было приятно, но как-то странно, - Аль словно размышлял вслух, анализируя свои чувства.
– Нельзя уничтожать чужие тела раньше времени, если души там светлые. Но тогда меня бы лишили моего тела, а мне оно нравилось.
– Тебя все равно его лишили, - буркнула я со злостью, потому что не люблю трусов.
Хотя неизвестно, как я сама бы поступила на его месте. И потом, он не совсем трус, просто... Просто как Славка, выполнял приказы, даже понимая душой, что не прав.
– Да... Сначала сделали больно мне, а потом убили тело, - расстроенно признал Аль.
– И как мне теперь вам рассказать, кто это был? Что-то тусклое и холодное, без магии...
– А больно кто сделал?
– Дык девушка...
– в голосе Аля послышалось раздражение на мою непонятливость.
– Я ее хотел вернуть, а она сказала, что я ей не нужен. Не люблю, когда меня обманывают, - добавил он печально.
– Душой плакала и тянулась ко мне, а телом говорила обидные слова и потом ушла.
– То есть тебя убили сразу после ссоры с девушкой?
– дошло до меня как раз перед самой посадкой у ворот Академии.
– Не помню, - задумался Аль.
– Мы с телом куда-то шли, я страдал. Потом... Не помню.
Как раз в этот миг мы опустились во дворе Академии, я и оба прилетевших за мной мужа. Обернувшись в людей, мы столпились вокруг мотоцикла. Мне просто показалось, что как-то не хорошо прерывать душу в середине душеизлияния.
– Страдать он мог час, сутки или дюжник, - уточнил Фредонис, который тоже слышал наш разговор из-за своей связи и со мной, и с душой охотника.
– Пока он только подтвердил то, что мы и без него знали - у убийцы нет магии.