Драконы, Луна, крысиные хвостики
Шрифт:
Стоять, приказал мальчик, вглядываясь в поросшую мхом стену и соображая, в какое окно лучше пробраться.
Ну и где же, хозяин? завертел головой Тукка, перехватывая алебарду. Кому отрубать голову?
Я никого не вижу, хозяин, огляделся Тургубадук, держа пику наперевес. Кого протыкать-то?
Во-первых, я сейчас заберусь в башню и кого-нибудь, может быть, сброшу, мальчик показал на маленькую восточную башенку, где на самом верху горел огонек. Во-вторых, сами тоже ищите! Привыкли, что я за всех думаю, дармоеды! А ну, быстро!
Тукка
Точно, решил наконец мальчик. Лезу в восточную башню. Там все как у нас, не заблудишься. Окно только мешает... Ничего, пролезу под ним, меня никто не заметит. Вон то окно караульная, как у нас, оттуда можно войти. Дальше чепуха, три коридора и в башне.
Мальчик перешел вброд ров (воды в нем было по щиколотку), поднялся по некрутому склону, потрогал раскрошенный камень стены. Потом отошел, раскрутил веревку с крюком, запустил. Крюк звякнул, проскрежетал и прочно залег на карнизе. Каборга подергал веревку и полез.
Он забирался все выше, и залитый лунным сиянием мир ширился. Вдалеке в предгорных низинах моргали огоньками деревни. Ветер стих, шум листвы смолк. Каборга долез до крюка и запрыгнул в нишу. Цепляясь руками за стену, мальчик осторожно двинулся по карнизу и вскоре был у окна. Он замер, изо всех сил сражаясь с желанием посмотреть, кто там, в комнате, и почему не спит в такое позднее время.
Наверно, какой-нибудь чернокнижник, решил Каборга. Этот Шара, небось, привез с собой толпу чернокнижников и заставляет их сидеть ночь напролет, чтобы изобрести пакость. Нормальные люди в башнях не живут. Только маги и чернокнижники, кто еще? Надо ползти дальше... Нет, все-таки посмотрю. Заодно узнаю, что это за чернокнижники, а то в книгах про них пишут, а я ни одного не видел. Ладно, глазком и дальше.
Каборга подтянулся, завел подбородок за подоконник и повис, разглядывая каморку. Под окном громоздилась кучка тюков. У стены небольшой стол: чернильница, перевязанная стопка книг, одинокий листок бумаги с четверостишием, перо. Напротив стола расстеленная кровать. Напротив окна, рядом с дверью, большое мутноватое зеркало с тумбочкой. На тумбочке горела свеча. Перед зеркалом сидела девочка в ночной рубашке и расчесывалась. Длинные волосы спутались, и девочка иногда шипела оттого, что их приходилось с усилием раздирать. Она сидела к окну спиной Каборгина взлохмаченная голова сразу попалась в зеркало. Девочка вздрогнула и обернулась. В глазах ее запылал интерес.
Ты кто? спросила она, не вынимая гребешка из волос. Ты лезешь, чтобы меня украсть?
Каборга подтянулся еще и запрыгнул в комнату.
Тебя что, заточили? он подошел к столу, чтобы прочесть написанное на листке.
Не смотри! девочка вскочила, бросилась к столу, перевернула листок и накрыла руками.
Ну, не буду, буркнул Каборга в смущении. Откуда я знал, что нельзя?
Я-то не мышь. А что это у тебя? Стихи?
Не скажу, девочка осторожно разглядывала Каборгу. Но... Если хочешь, я покажу. Только потом... Ладно?
А я не умею писать стихи, Каборга рассматривал комнату и краем глаза девочку. Пробовал, один раз. Но наш старик сказал, что если попробую еще, лучше он превратит меня в лысого ежика.
Ваш старик? Это кто? И почему ты думаешь, что меня заточили? А что, лысые ежики бывают? Слушай, ты все-таки пришел, чтобы меня украсть? Если украсть, тогда давай быстрее!
Девочка смотрела на Каборгу, и в ее глазах светились теплые искры.
Наш старик это как у вас Шара, маг в замке... Я тебе расскажу, только потом. Слушай, что ты делаешь? Каборга подошел к девочке и осторожно вытащил гребешок из волос. Ты ведь себе все волосы повыдираешь! Разве так можно? Превратишься в лысого ежика никакой волшебник не нужен.
Ну да, вздохнула девочка. Но они длинные... Знаешь, как неудобно, самой.
А где твоя нянюшка? Тебя что, некому даже расчесать?
У меня нет нянюшки. И вообще, у меня нет никого. Сижу здесь с утра до вечера. Иногда брожу по Замку, где не закрыто. Когда взрослые уходят по военным делам. У них вечно дела всякие, а теперь вот военные. Мы же сюда приехали, чтобы завоевывать мир.
Девочка вернулась к зеркалу, уселась на стульчик и опустила глаза в обшарпанный пол.
Ну, ты не расстраивайся так, сказал Каборга успокаивающе. Давай я тебя расчешу. Я знаю, как надо, соврал он, подумав.
Знаешь? девочка повернулась лицом к зеркалу. Свеча моргала в прохладном ветерке из окна. Откуда? Ты же не такой длинноволосый, просто лохматый. Или у тебя есть кого расчесывать?
Сейчас нет, сказал Каборга. Не вертись! Ну не вертись же, а то я тебе поцарапаю ухо. Откуда у тебя такой гребешок? Им слонов чесать, а не девочек.
Вот и нет, надулась девочка. У слонов, если хочешь знать, кожа нежная-нежная, и ее очень легко порезать. И порезы на ней заживают очень долго, если хочешь знать.
Да? удивился Каборга. Откуда ты знаешь? У тебя что, есть слон?
Нет, сказала девочка вредно. Про слонов у меня книжка, если хочешь знать. Ну, ты будешь меня расчесывать?
Каборга начал осторожно расчесывать девочку. Он расчесал кончики волос, потом дальше от кончиков, потом ближе к корешкам медленно, тщательно, аккуратно. Девочка перестала хныкать. Она замерла и даже зажмурилась от удовольствия.
Как здорово, прошептала она. У тебя так здорово получается...
Просто я расчесываю последовательно и спокойно. Все нужно делать последовательно и спокойно, и тогда все будет получаться здорово. Это наш старик говорит, но тут я согласен.
А думать? Ведь думать тогда тоже нужно последовательно и спокойно? Чтобы здорово получалось, думать?