Драконы мага песочных часов
Шрифт:
— Это глупый поступок, — честно признала Иоланта, — ты умеешь нажить врагов на пустом месте. Тебе надо было лишь объяснить Конклаву причины и получить его благословение. Это пустая формальность. Почему ты этого не сделал?
— Я не люблю спрашивать разрешения, — ответил Рейстлин.
— Таким образом ты лишился всех преимуществ и поддержки собратьев-магов, да еще и находишься в опасности. Зачем? В чем выгода?
— Я получил свободу.
Иоланта закатила глаза:
— Свободу быть мертвецом! Клянусь тремя лунами, я не понимаю тебя, Рейстлин Маджере.
Рейстлин
Ночь Глаза: в эту ночь все три магические луны выстраиваются таким образом, что в небе появляется «глаз». Серебряная луна становится белком, красная — радужной оболочкой, а черная — зрачком. В эту ночь сила магов достигает апогея. Чародеи со всего Ансалона собираются к Вайретской Башне, чтобы использовать мощь, искрящуюся в воздухе под лучами лун. Это наилучший момент для составления зелий, создания артефактов, вызова демонов нижних уровней мироздания. В эту ночь повсеместно будет твориться невиданная магия, а Рейстлин пропустит ее…
Не важно. Он принял решение — и не сожалеет. Рейстлин останется здесь и будет следить за собственной невиданной магией. Если, конечно, у Ариакаса не будет иных видов на него.
Иоланта не повела его в Красный Дворец, как ожидал Рейстлин. Ариакас находился в своем штабе, расположенном среди палаток Красной Армии Драконов, — приземистом здании, достаточно просторном, чтобы развесить карты боевых действий на стенах, а если императору захочется — и потренироваться в бою на мечах. Кроме того, здесь можно было говорить свободно, не опасаясь, что каждое слово долетит до ушей Ночного Властелина.
Два закованных в броню людоеда, самых огромных из всех, каких Рейстлину только доводилось видеть в жизни, стояли на страже у дверей. Сначала маг был не очень впечатлен, но потом подумал, что наверняка броня каждого стража весит в несколько раз больше его. Очевидно, людоеды тоже восхищались Иолантой — при виде ведьмы их волосатые морды раскололи уродливые улыбки. Сохраняя профессиональный вид, людоеды потребовали у девушки оставить на входе все мешочки, которые она носит.
Иоланта ответила, что не носит никаких мешочков и им это хорошо известно. Она подняла руки и предложила обыскать ее на предмет оружия.
— Кто сегодня выиграл? — улыбаясь, спросила она.
Один из людоедов усмехнулся и начал обыскивать ведьму. Он явно наслаждался своим делом, но Рейстлин отметил, что людоед не терял головы и действовал опытно. Телохранитель хорошо знал о том, какая судьба его ждет, если в покои командующего будет пронесен нож.
Людоед закончил с Иолантой и повернулся к Рейстлину. Иоланта заранее предупредила мага, что ему не удастся пронести внутрь какие бы то ни было компоненты заклинаний или магический посох, поэтому Рейстлин
Людоеды обыскали его и, ничего не найдя, разрешили пройти внутрь.
Иоланта проводила его через дверь, но сама дальше не пошла.
— Не волнуйся, — сказала она, — я останусь тут и буду подслушивать.
Рейстлин очень хорошо понял, что она не шутит.
Маг вошел в скудно обставленное помещение. На стенах висели карты. Окно выходило во внутренний двор, где на плацу неустанно упражнялись солдаты-дракониды.
Ариакас был одет намного проще, чем когда они встретились во дворце. Стоял чудесный денек, весна все сильнее ощущалась в воздухе, и Ариакас снял плащ и небрежно бросил его на стул. На императоре был кожаный жилет великолепного качества, от него пахло кожей и потом, что вновь неприятно напомнило Рейстлину о Карамоне.
Ариакас изучал донесения и не сделал ни одного намека, что вообще заметил появление мага. Сесть он тоже не предложил. Рейстлин стоял, сложив руки внутри рукавов мантии, и ожидал, пока огромный мужчина соизволит его заметить.
Наконец император отложил депешу.
— Садись, — Он указал на стул рядом с собой.
Рейстлин повиновался. Он молчал, желая узнать причину, по которой его вызвали. Маг уже ожидал услышать скучное, рутинное поручение и внутренне готовился отказать Ариакасу.
Император бесцеремонно его оглядел и произнес:
— Проклятие, ну ты и урод! Иоланта говорила, этот странный цвет кожи у тебя появился после Испытания.
Рейстлин вспыхнул от гнева. Он ничего не ответил, лишь холодно поклонился — или думал, что так сделал. Видимо, у него плохо получилось, поскольку Ариакас усмехнулся:
— Вот, теперь я вижу в тебе черты Китиары. Тот же огонь в глазах. Я знаю его значение — тебе хочется воткнуть мне нож в горло! Или нет, поджарить огненным шаром!
Рейстлин продолжал молчать.
— Кстати о твоей сестре и ножах, — дружелюбным тоном продолжал император. — Я хочу, чтобы ты выполнил для меня одну работенку. Китиара замышляет что-то со своим Рыцарем Смерти, и мне нужно узнать об этом.
Рейстлин поразился — Оррен сказал в отношении Кит почти то же самое. Тогда он не придал особого значения словам трактирщика, однако теперь, после того как об этом заговорил Ариакас, Рейстлин всерьез задумался, чем конкретно занимается его сестра.
Магу совсем не нравилось, как его разглядывает Ариакас. Сейчас его попросят начать шпионить за собственной сестрой. Или это проверка, желание узнать, насколько много ему обо всем известно? Он заплыл в опасные воды и должен смотреть в оба.
— Как я уже говорил тебе, великий император, — начал Рейстлин, — я давно не видел свою единоутробную сестру и не получал от нее никаких известий…
— Во имя крысиной задницы, перестань, — нетерпеливо перебил его Ариакас. — Ты собираешься с ней связаться. Нанесешь ей братский визит. Узнаешь, что она и ее проклятый Рыцарь Смерти затеяли, и вернешься ко мне. Понятно?