Драконы подземелий
Шрифт:
Видеть она ничего не видела, но до нее отчетливо доносилось царапанье когтей по каменному полу, и девушка мгновенно сообразила, что ее преследователь — драконид. Нужно бежать, спасаться, твердила себе Тика, однако ноги не повиновались. К тому же шаги и сопение делались все громче. Вот уже уродливый силуэт показался на границе освещенного факелом круга. Драконид направлялся прямиком к ней. При виде Тики его безобразная чешуйчатая морда расплылась в похотливой ухмылке. Он издал булькающий звук, слюна сочилась из клыкастой пасти. На поясе у воина Такхизис висела кривая сабля, однако тот не стал ее вытаскивать.
Девушка подпустила человека-зверя поближе. И это не являлось некой продуманной тактикой — Тика просто остолбенела от ужаса, не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой. Красные глаза драконида вспыхнули в темноте. Плотоядно облизнувшись, он раскрыл когтистые объятия, растопырил крылья, отрываясь от земли в подлом намерении наброситься на свою жертву и повалить ее на пол.
В Тике же с каждым мгновением крепла решимость. Она сделала руку девушки твердой, обратив страх в силу. Выпростав руку с факелом, Тика полоснула им по похотливой роже. Случайно или нет, но удар пришелся точно в цель, когда драконид навис над ней.
Бааз грузно шлепнулся на каменный пол, подмяв под себя крылья. Тика тотчас отшвырнула факел и, держа кинжал обеими руками, в одну секунду оказалась над поверженным врагом. Крича от ярости, она вонзала раз за разом свой коротенький клинок в ненавистную тварь.
Драконид пытался ее схватить, а девушка даже не видела, куда наносит удары, пелена ярости застлала глаза. Она просто била наугад, не останавливаясь, пока тварь шевелилась.
Тут клинок соскользнул, и удар пришелся по камню, больно отдавшись у нее в плечах. Оружие выпало из мокрых от крови рук. В приступе панического ужаса Тика принялась шарить по полу в поисках своего клинка. Нащупав его, подобрала и только тут обнаружила, что ее враг мертв. Удар пришелся не по плитам пола, а по окаменевшему дракониду.
Судорожно глотая воздух, дрожа всем телом, девушка почувствовала во рту горький, мерзостный привкус. Облегчение пришло лишь после приступа рвоты. Сердцебиение мало-помалу успокоилось. Дышалось свободнее, однако на смену страху пришло ощущение жгучей боли в руках и ногах. Тика подобрала факел, посветила им на труп драконида, дождавшись, пока тот не обратится в прах. Лишь после этого она окончательно поверила в смерть чудовища.
Тика задрожала, с трудом удержавшись на ногах, когда ей в голову пришла мысль о том, что поблизости могут бродить и другие монстры. Она поспешно отерла с рук кровь, чтобы крепче держать оружие, и стала выжидать. Боль в конечностях не унималась, перепуганную девушку бил нервный озноб. Но в голове у нее неожиданно прояснилось. Если бы поблизости оказались другие дракониды, то они уже напали бы на нее. Этот действовал в одиночку, не желая делиться добычей.
Тика осмотрела свои ранения. Плечи и ноги покрывала паутина порезов и ссадин, но ничего серьезного не обнаружилось. Драконид вовсе не ожидал такого яростного отпора и совершенно растерялся. Царапины горели и обильно кровоточили, но все к лучшему. Это предотвратит заражение.
Тика промыла ссадины водой из своей фляги, отерла с лица и рук кровь драконида и прополоскала рот, избавляясь от противного привкуса. Затем сплюнула воду, не решаясь проглотить.
Измученная до полусмерти, больная и дрожащая,
Стиснув зубы, Тика пристегнула свой клинок к поясу и решительно двинулась дальше.
Тассельхоф привел близнецов и принца Стурма, как кендер величал теперь рыцаря, к вентиляционной шахте. Добравшись до ее конца, они осторожно высунулись наружу. Ночью в крепости царила полная тишина, и все четверо надеялись: убив дракона и всласть намородерствовавшись в разрушенной твердыне, дракониды отправились дальше. Но вместо этого обнаружили вражеский лагерь внизу, у самого подножия крепости.
Дракониды спали прямо на земле, обвив хвостами свои когтистые лапы и сложив крылья. Головы монстров покоились на мешках с награбленной тут же добычей. Одного драконида оставили сторожить. Борясь со сном, он то и дело клевал носом, однако тут же стряхивал с себя дрему и продолжал доблестно нести караул.
— Ты же говорил, будто их тут целое войско, — сурово произнес Карамон. — Я пока что насчитал пятнадцать.
— Ну, это почти армия, — оправдывался кендер.
— Даже близко нет, — покачал головой богатырь.
— Пятнадцать штук или тысяч — для нас разница невелика. Нам все же придется как-то пробраться мимо их лагеря.
— Если только не существует иного пути… — Карамон с надеждой глянул на Стурма, но тот лишь покачал головой.
— Торбардин находится там. — Он указал на юг. — Путь туда лежит через Дерготские равнины.
— Знаю я, — с досадой отмахнулся Карамон. — Ты повторил это уже три раза за последние пять минут. Нет ли другого выхода из крепости?
— Наши войска штурмовали ворота. Мы ворвались через них и смели защитников.
— Это единственный путь, — выговорил Рейстлин хрипло.
— Ты не можешь знать этого наверняка, давайте поищем.
— Поверь мне, — сухо отозвался колдун. — Я знаю. Карамон покачал головой, но не стал настаивать.
— Мы просто подождем, пока дракониды уйдут. Они не станут торчать здесь весь день, — предложил Рейстлин задумчиво. — Они, должно быть, вернутся в крепость проверить, не осталось ли там чего ценного. Когда они войдут внутрь, мы сможем выбраться отсюда.
— Перебить их всех, да и дело с концом, — неожиданно подал голос Стурм. — Это же гоблины, мы вчетвером справимся с ними в два счета.
Карамон удивленно покосился на рыцаря. Наверное, проклятый шлем повредил мозг несчастного!
— Гоблины? Какие же это гоблины? — Он озадаченно посмотрел на Рейстлина. — Почему он считает их гоблинами?
— Странно, — кивнул заинтригованный маг. — Вероятно, дракониды не существовали во времена, когда жил принц. Шлем не смог идентифицировать чудищ. Поэтому принцу кажется, что он видит гоблинов.
— Замечательно, — пробормотал богатырь. — Нечего сказать.
Он перевел взгляд на отвесную стену, черную и гладкую, уходившую вниз футов на тридцать и заканчивавшуюся большущей кучей каменных обломков. Эту груду булыжников окружал пятачок сухой земли, на котором дракониды устроились на ночлег. А дальше тянулась топь, окутанная густым тлетворным туманом.