Драконы Погибшего Солнца
Шрифт:
Палин удалился быстрым шагом, полы дорожного плаща развевались у него за спиной. Осанка у него была прямая, походка быстрая и уверенная. Лорана с тревогой провожала его глазами.
— Госпожа, — Герард наконец обрел дар речи, — я согласен с Палином, вам не следует чересчур доверять маршалу Медану. Он принадлежит к Рыцарям Тьмы, и, хотя они и говорят о чести и самопожертвовании, слова их пусты и безжизненны, как и их души.
— Я знаю, что вы правы. Но, видите ли, мне доводилось видеть, как из доброго зерна, упавшего в грязное и гадкое болото,
Она продолжала смотреть вслед Палину. Затем, вздохнув, покачала головой и обернулась:
— Пойдем, Тас. Я хочу, чтобы ты и Герард посмотрели на чудеса, которые есть в моем доме.
Радостно отряхиваясь, Тас стал выбираться из бассейна.
— Герард, иди, пожалуйста, вперед. Я хочу поговорить с Лораной наедине об одной очень важной вещи. Это секрет.
Лорана улыбнулась кендеру:
— Очень интересно, Тас, рассказывай свой секрет. Только погоди минутку. Калиндас, — обратилась она к эльфу, все это время молча стоявшему в стороне, — проводите, пожалуйста, господина Герарда в дом, в одну из гостевых комнат.
Калиндас сделал, как ему было приказано. Когда он водил Герарда по дому, голос его был дружелюбным, но руки с рукояти меча он не снимал.
Когда они остались одни, Лорана повернулась к кендеру:
— Ну, Тас, рассказывай свой секрет.
Тас выглядел необычайно взволнованным.
— Это очень, очень важно, Лорана. Скажи, ты уверена, что я Тассельхоф? Ты точно знаешь?
— Да, Тас, совершенно уверена. — Лорана ласково ему улыбнулась. — Не знаю, почему и откуда, но я совершенно точно знаю, что ты Тассельхоф.
— Видишь ли, я спрашиваю потому, что сам в этом не уверен.
— Ты действительно немного изменился, Тас, это так, — продолжала Лорана. — Ты стал не таким веселым, каким я тебя помню. Возможно, это потому, что ты грустишь о Карамоне. Не надо, Тас. Он прожил прекрасную жизнь, полную любви, чудес и радостей. Конечно, в его жизни бывали и огорчения, и неприятности, но после пасмурного дня солнце сияет еще ярче. Ты был его лучшим другом, Тас. Он очень любил тебя. Не грусти, он не хотел бы видеть тебя несчастным.
— Нет, я не поэтому такой грустный. Конечно, я ужасно страдал, когда Карамон умер, потому что это было так неожиданно, хотя я, конечно, знал об этом раньше. И у меня до сих пор встает странный комок в горле, вот здесь, когда я думаю о том, что его больше нет. Но дело не в комке, я к нему уже привык. Я о другом. Это такое непонятное чувство, с которым я не могу справиться, потому что раньше никогда не испытывал его.
— Понимаю. Может быть, мы поговорим об этом позже, хорошо, Тас? — сказала Лорана и, поднявшись, направилась к дверям.
Но Тас ухватил ее за рукав и держал изо всех сил.
— Это началось, когда я увидел драконицу!
—
— Когда Герард и я скакали в Квалинести. И она прилетела, чтобы посмотреть на нас. И я был... — Тас помедлил и продолжил трагическим шепотом: — Я думаю, что я... что я испугался. — Его глаза округлились от ужаса при таком признании, и он уставился на Лорану, явно ожидая, что она не устоит на ногах от удивления столь неслыханным обстоятельством и свалится в пруд.
— Ты правильно сделал, что испугался. — Лорана совершенно спокойно приняла ужасную новость. — Даже умно. Драконица Берилл — настоящее чудовище, которое всем внушает страх. Ее лапы обагрены кровью множества жертв. Она — жестокий тиран, и ты не первый, кто испытывает страх в ее присутствии. А теперь нам надо идти; не следует заставлять ждать себя.
— Нет, Лорана, послушай. Это же я испугался! Я, Тассельхоф Непоседа! Герой Копья! — Тас громко застучал кулаком себе в грудь. — Я, который никогда ничего не боялся! Даже когда эта дурацкая нога грозила вот-вот наступить на меня и раздавить всмятку, я и то не боялся. Конечно, думать об этом было неприятно, что и говорить, но это совсем другое. — Тут Тас глубоко вздохнул. — Нельзя быть Тассельхофом Непоседой и бояться.
Кендер, без сомнения, был серьезно расстроен. Лорана задумчиво смотрела на него:
— Да, ты прав, это совсем другое. Странно. Тебе ведь часто приходилось иметь дело с драконами, да, Тас?
— Вот именно, очень часто, — с гордостью подтвердил кендер. — Причем с самыми разными. Всех цветов. С синими и красными, зелеными и черными, бронзовыми и медными, серебряными и золотыми. Я даже летал на спине у одного из них. Было очень здорово и славно!
— И никогда не испытывал страха перед ними?
— Никогда! Я даже думал, что они по-своему даже какие-то прекрасно ужасные. Мне приходилось бояться, но только за друзей, а за себя никогда. Вот.
— Должно быть, так же было и с другими кендерами, — задумчиво сказала Лорана, — с теми, кого называют «сокрушенными». Некоторые из них испытали ужас перед драконами уже давно, во время Войны Копья и после нее. Наверное, это сходные чувства. Я никогда не думала об этом раньше.
— Долгие годы люди о нас вообще не думали, — понимающе произнес Тас. — Так что не расстраивайся.
— Нет, я расстроена, — вздохнула Лорана. — Нам следовало бы что-нибудь сделать, чтобы помочь кендерам. Но всегда мешало нечто более важное, что случалось в последний момент. Или нечто казавшееся более важным. Если это чувство не похоже на обычный страх перед драконом, тогда что же это такое? Может быть, чары?
— Вот именно! — Кендер страшно обрадовался такому повороту дела. — Именно, чары! Проклятие! — Он прямо дрожал от возбуждения. — Драконица наслала на меня проклятие! Ты правда так думаешь?