Драконы Повелительницы Небес

Уэйс Маргарет

Встреча была назначена на раннее утро. Кит велела разбудить ее на рассвете и рано отправилась в постель. Но не успела она закрыть глаза, как ее навестила Такхизис, уговаривая отправиться в Даргаардскую Башню. Кит отказалась. Владычица Тьмы сердилась и насмехалась, упрекала Китиару в трусости. Китиара накрыла голову подушкой, и то ли Королева устала упрашивать ее, то ли Кит слишком утомилась, но вскоре она провалилась в тяжелый сон без всяких видений.

В условленный час раздался стук в дверь, Китиара выругалась и велела всем убираться. Когда Темная Госпожа, наконец, проснулась,

уже ярко светило солнце, и она испугалась, что опоздает. С больной головой, совершенно разбитая, она торопливо натянула кожаную куртку и надела поверх нее доспехи.

Китиара отдала распоряжение начистить ей сапоги и оружие, и все было сделано, однако не так тщательно, как она привыкла. Но исправлять это времени уже не было. В висках стучало от недостатка сна и выпитого вечером вина. Повелительница искренне пожалела о своей неосмотрительности: сегодня ей придется быстро соображать и голова должна быть ясной.

Водрузив на голову шлем и завернувшись в синий бархатный плащ, который был досадно помят после длительного путешествия в заплечном мешке, Китиара двинулась на встречу, которая должна была состояться в штабе, располагавшемся в казармах Синей Армии. В том самом здании, где Китиара впервые услышала о Танисе и об Оке Дракона и познакомилась с ведьмой Ариакаса, имя которой теперь не могла припомнить.

Горожане и солдаты расступались перед ней, давая дорогу. Многие ее приветствовали. Она являла собой превосходное зрелище: высокая и стройная, с гордой осанкой, сжимавшая эфес меча. Кит наслаждалась ходьбой. Холодный воздух окончательно протрезвил ее, приветствия ободрили и придали ей смелости. Остальные Повелители могут и подождать, решила Китиара. Она не станет спешить, как Тоэд или этот ублюдок Феал-хас. Кстати, о нем ей тоже было что сказать Ариакасу.

Повелители Драконов со своими телохранителями собрались в столовой штаба Синей Армии, единственном достаточно большом помещении для подобной встречи. Так как никто друг другу не доверял, все приходили с охраной.

Луцин из Такара, Повелитель Черной Армии, который был наполовину человеком, наполовину людоедом, привел с собой двух громадных людоедов, возвышавшихся над остальными словно каланчи, распространяя вокруг запах гниющего мяса. Великий Кхан, Повелитель Зеленой Армии, был человеком, представителем воинственных кочевников, обитателей пустыни. Его сопровождали шестеро мужчин, вооруженных длинными ножами, торчавшими у них за поясом, и кривыми саблями.

Тоэд прибыл в окружении тридцати вооруженных до зубов хобгоблинов, так что едва был виден среди своих телохранителей. Ариакас приказал большей части остаться за дверями, разрешив Тоэду взять с собой лишь шестерых. Ссутулившись под тяжестью доспехов, тот проковылял в зал, держась за своих охранников, потому что ничего не видел из-за съехавшего набок шлема.

Хоб приветствовал остальных Повелителей со своим обычным подобострастием. Ариакас проигнорировал его. Луцин взглянул с неприязнью, Великий Кхан — с нескрываемым презрением. И хотя Тоэд всего этого не видел, однако мгновенно ощутил взрывоопасную атмосферу, царившую в зале, и ретировался за спины телохранителей.

Остальное время он провел, раздавая тычки своим хобгоблинам и шепотом приказывая им быть настороже.

— Я вижу, что ты не привел с собой охрану, Феал-хас, — сказал Ариакас, который сам явился в сопровождении шести базаков.

Один из охранников, базак с поврежденным крылом, был самым большим драконидом, которого кому-либо из присутствующих доводилось видеть.

— Зачем мне охрана, Повелитель? — спросил Феал-хас с притворным удивлением. — Разве все мы здесь не друзья?

— Только некоторые больше, чем остальные! — прорычал Луцин.

Великий Кхан хмыкнул в знак согласия, а Ариакас улыбнулся. Никто из Повелителей не доверял и не симпатизировал темному эльфу. Они не задумываясь изрубили бы его на мелкие кусочки. Сам император тоже не питал к чародею особенной любви, как и Королева Такхизис. Они терпели его, потому что в данный момент он был им полезен. Но если бы ситуация изменилась, он тут же лишился бы их поддержки.

— К тому же я не вижу, кого в этой комнате стоило бы бояться, — добавил Феал-хас, заворачиваясь в меха.

Великий Кхан, известный своей вспыльчивостью, вскочил на ноги, вытаскивая клинок. Луцин, сжав кулаки, поднялся со своего места, Тоэд искал глазами ближайшую дверь. Базак со сломанным крылом обнажил меч в человеческий рост и встал перед императором.

Феал-хас продолжал сидеть совершенно спокойно, его изящные руки с длинными пальцами лежали на столе. Волк угрожающе зарычал, низко опустив голову и прижав уши.

— Убери свое оружие, Великий Кхан, — мягко сказал Ариакас, словно любящий родитель, разнимающий повздоривших детей. — Сядь, Луцин. Мы собрались здесь по важному делу. Успокой своего зверя, Феал-хас. — Когда порядок был восстановлен, он добавил, нахмурившись: — Если вы, как и я, плохо спали этой ночью, понятно, почему мы все сегодня не в духе.

— Я спал прекрасно, — громко произнес Тоэд.

Никто ему не ответил. Полагая, что его слов не слышно, хобгоблин сумел с помощью двух слуг вылезти из своего шлема.

— Я почитаю ее Темное Величество, но не могу оставить поле битвы, чтобы отправиться в Даргаардскую Башню, — произнес Великий Кхан. — И уповаю, что Владычица Тьмы сможет это понять. Если, император, ты будешь с ней беседовать…

— Что это еще за башня? — спросил Тоэд, потирая лоб.

— Она уговаривала и меня, Великий Кхан, — ответил Ариакас. — Такхизис страстно желает привлечь Лорда Сота на свою сторону. Она только о нем и говорит, да еще о Человеке Зеленого Камня.

— Лорд Сот? — спросил Тоэд. — Кто это?

— Лично я не хотел бы иметь ничего общего с этим высокомерным Рыцарем Смерти. Он еще собирается подвергнуть нас испытанию! — Феал-хас пожал плечами. — Он должен был бы почитать за честь служить любому из нас. Почти любому, — поправил он себя.

— А, этот Лорд Сот! — воскликнул Тоэд, многозначительно подмигивая. — Он как-то заходил ко мне, предлагал свои услуги. Я, разумеется, указал ему на дверь. Сот, говорю я ему… Я так запросто зову его, а он обращается ко мне…