Драконы

де Клиари Кае

Раздался глухой удар и хруст ломающейся переносицы. Грубое деревянное ложе пушки переломилось пополам, а металлический ствол со звоном покатился по каменным плитам. Стальной капитан опрокинулся навзничь и остался лежать неподвижно.

— За нас с Драгисом! — Спокойно заявил Фигольчик, затем склонился над лежащим воякой, схватил его за грудки и резко посадил.

— А вот это, за неё! — Выкрикнул Фигольчик в лицо своему врагу, придерживая его одной рукой за стальной воротник, а другую сжатую в кулак, занося для удара!

Возможно, этот удар безоружной рукой и прикончил

бы Барбаруса на месте, но вдруг туманный воздух рядом разошёлся, как-бы разорванный изнутри, и в образовавшуюся дыру просунулась сначала одна белая и пухлая женская рука потом другая. Одна из этих рук сбила шлем с головы Барбаруса, а другая схватила его за волосы и потянула на себя! Вероятно, тяжесть оказалась не по силам для обладательницы белых рук, так как оглушённый душегуб не двинулся с места. Тогда на помощь двум пухлым рукам пришли ещё две пары тонких белых рук, и тело капитана подалось, тяжело и медленно! Фигольчик понял, что сейчас произойдёт и обеими руками вцепился в воротник кирасы! Капитан захрипел, застонал и вдруг сопротивление с его стороны резко ослабло! Не удержавшись на ногах, Фигольчик шлёпнулся на спину и в тот же миг был засыпан пустыми доспехами! Сбросив с себя груду металлических деталей, он вскочил, но увидел лишь только, как в разрезе туманного воздуха, за которым виднелся непроницаемый мрак, мелькнули ноги капитана одетые в белые кальсоны и с двумя раздвоенными копытами вместо ступней!

— Ни му-му себе! — Послышался голос над ухом Фига, и тот, обернувшись, увидел Быка, стоящего на всех четырёх копытах и улыбавшегося во все пятьдесят зубов!

Фиг бросился на шею друга, но тут же отстранился и с тревогой взглянул вверх.

— Надо посмотреть, что там! — Воскликнул он и двинулся к лесенке.

— Эх, придётся тебе пойти без меня! — Вздохнул Бык и с тоской поглядел на узенькую железную лестницу, а потом на свои мощные копыта.

— Хорошо! Жди здесь! — Крикнул на ходу Фиг и вскарабкался по лесенке с быстротой обезьяны.

Анджелика лежала на боку и тихо плакала. Драся держал на коленях её голову, а по телу девушки, по полу, по парапету и вообще по чему попало, бегал профессор Прыск, высматривал, рассчитывал и постоянно, что-то пищал, то про себя, то вслух. Мегги стояла к этой сцене спиной, и очень злобно глядела на трясущегося от страха Дулю, а между её передних зубов трепетал язычок ярко-алого пламени. Фиг, предполагая самое страшное, подскочил к распростёртой на полу девушке, но остановился, не увидев ни зияющей раны, ни капли крови.

— Ну почему опять по тому же месту?! — Пожаловалась Фигу Анджелика, слегка приподняв голову.

И тут Фиг заметил у неё на груди тёмное круглое пятно, напоминающее синяк. Но это был явно не синяк, а скорее копоть от порохового нагара!

— Пробить драконью броню, когда она укреплена золотом и алмазной пудрой, весьма непросто! — Заявил профессор Прыск, остановившись и тяжело дыша. — Наша девочка отделалась лёгким испугом и болезненным, но безопасным тычком! Гораздо хуже, вот это!

Профессор указал на нечто висящее на шнурке, надетом на золотистую шею новоявленной драконессы.

Это был какой-то тёмный шар, в котором Фиг с удивлением узнал пушечное ядро! Шар был в пороховой копоти и ещё тёплый, а болтался он на ушке, которого не могло быть у ядра, и ушко это похоже было из кости или рога.

— Вошёл почти на всю длину и не лезет обратно! — Вскричал Прыск в каком-то восторженном возбуждении.

— Кто куда вошёл? — Не понял Фиг и взял ядро в руки.

— Обломок рога Рогеллы Бодакулы вошёл в чугунное ядро, будто оно из воска и застрял там! Теперь у нашей красавицы есть эксклюзивный кулон, а мы лишились средства для возвращения!

— Ага! — Радостно заорал Дульери, но тут же испугано замолк под пристальным взглядом Мегги, язычок пламени у которой, стал заметно больше.

— Подожди, подпалить мы его ещё успеем! — Сказала Анджелика, приподымаясь. — Сдаётся мне, у вас есть то, что нам нужно, не так ли, ваше Преосвященство?

— Не понимаю, о чём вы говорите! — Надулся в ответ Дульери. — У меня сейчас вообще ничего нет, а называть меня старым титулом, который вы к тому же и отобрали, по меньшей мере, не этично и не гуманно!

— Я знаю один гуманный способ! — Встряла в разговор Мегги и язычок пламени исходящий у неё из пасти коснулся шляпы поверженного дона.

— Подожди! — Бросила подруге Анджелика. — Я имею в виду, ваше мафиозное преосвященство, что вам наверняка известен путь отсюда и сюда, да и вообще куда угодно, не так ли?

— Я не понима…

Золотистая рука с перламутровыми когтями взяла Дульери за шкирку и вздёрнула его вверх почти на трёхметровую высоту.

— Слушай ты, колобок! — Из-за бриллиантовых клыков на мгновение показался голубоватый огненный конус, но Анджелика сделала над собой усилие и продолжила:

— В последний раз я тебя видела улетающим в глубины волшебного зеркала. Ты скрылся в недрах истории и, похоже, смог повернуть её…

— Да! И сделал её такой, какую ты изучала в школе! Более того, ввиду причинно-следственной связи, тебя самой не могло бы быть на этом свете, не вмешайся я тогда в ход истории! Моё вмешательство вызвало ряд событий приведших к передвижению народов, а это, как минимум означает новые перекрёстные браки и появление людей, которых без того не могло бы быть!

Над площадкой, на короткое время, повисло молчание.

— Хорошо. — Сказала, наконец, Анджелика. — Я потом выражу вам свою благодарность. А теперь я хочу знать, каким образом вы, свалившись мешком на голову гёзам, попали в итоге сюда и стали мафиозным доном?

— Это длинная история.

— Ничего. Мы как раз никуда не торопимся. — Заявила неодраконесса, и все окружающие, правда не совсем уверенно, закивали головами. — А для того, чтобы эта история и впрямь надолго не затянулась, я намерена сделать вот это!

При этих словах её рука переместилась за парапет, и дон Дульери задрыгал ногами над пропастью. К тому же теперь его за воротник удерживал только один золотистый палец с перламутровым когтем. Где-то рядом охнул Фиг, и даже Драгис проглотил слюну, но его взгляд, устремлённый на подругу, был полон неподдельного восхищения.