Драконья академия. Ведьма (не) против целителя

Райт Дамина

Мышь исчезла и вскоре появилась со свитком пергамента в лапках. Он был запечатан.

— Держите, Кэр, а я скоро приду, — Альтен взял у иллюзии письмо и протянул мне. Сам же с позволения Замка пошёл осматривать комнаты, а в особенности — Синюю Библиотеку. Чутьё дракона из альга Вайридерис и правда могло натолкнуть его на какую-нибудь подсказку.

Я вскрыла печать антимагией и, держа письмо трясущимися руками, нажала на заглавную букву. Послание зазвучало на секретном языке:

«Кэрхильд, моя милая девочка!

Я знаю, что ты ещё вернёшься, и не только за своей

сумкой. И хотел сказать тебе то, что не успел: я не стал бы напускать демонов на Дейр-Альтена. Видишь ли, его смерть не избавила бы тебя от боли. Наоборот, ты ожесточилась бы ещё сильнее. Не забывай о своём тёмном даре! Он побудил бы тебя искать утешение в мести.

Мне хорошо известно, каково это. Когда-то я сам любил драконессу, которая была в паре с другим драконом. И когда она умерла, то унесла частицу моей души с собой. Со временем боль притупилась, а сейчас её, кажется, и вовсе нет. Но с тех пор прошло сорок пять лет. Почти полвека. Я не допустил бы и мысли о том, что ты, Кэрхильд, испытаешь то же самое! Ты слишком дорога мне.

Я уверен, что и Альтен страдает от боли в сердце. И если у него хватит решимости отказаться от брака с Тимнией, всё будет хорошо. В любом случае, я узнаю об этом. Напрасно я на тебя налетел, нужно было сначала всё объяснить! Сам виноват. Нельзя поддаваться эмоциям. И я не должен был лезть в твои мысли. Надеюсь, ты простишь меня за это…

Удачи, Кэрхильд. Не жди меня, я долго не вернусь. Увы, не могу рассказать тебе насчёт формул, всё это слишком опасно. Но что бы ни случилось, что бы ты плохого ни услышала обо мне в будущем, помни, что я люблю тебя от всего сердца, как любил бы родную дочь. И всегда на твоей стороне».

Внизу письма было добавлено на драконьем языке:

«Передаю Замку-Артефакту, его дочери-Библиотеке и мыши-смотрительнице своё почтение».

— Ну, хоть не забыл о нас, — проворчал Замок, а Эллейн грустно пискнула.

Когда мой целитель вернулся, я сидела за столом, перечитывая письмо дяди и перебирая в памяти самые дорогие воспоминания о нём. От слёз я почти ничего не видела перед собой, и в ответ на встревоженное: «Что? Что такое, Кэр?» сдавленным голосом отозвалась:

— Я не была магическим экспериментом. Магическим экспериментам такие письма не пишут.

Как выяснилось, подсказок Альтен не нашёл. Синяя Библиотека сообщила, что даже перо чёрного руха, ценное свидетельство, которое Ания отдала дяде, куда-то пропало. Мой дракон сел рядом со мной за стол, выслушал письмо и перевод его с секретного языка. Успокаивающе сжал мою руку, поцелуями осушил слёзы.

— Дядя как будто прощается со мной, — грустно сказала я, и Альтен кивнул:

— Что-то неладно, но я не могу определить, исходит ли опасность от вашего дяди, или она подкрадывается к нему самому. Вы знаете, Кэр, я развивал свои умения, как мог, ещё до того, как поступить в академию. Но всё же я не провидец, как мой благородный дед…

Я вздрогнула и устремила на собеседника полный надежды взгляд:

— А что, если мы напишем вашему деду, Альтен? Спросим… видит ли он в грядущем какую-то опасность? Но, конечно, про формулы говорить не станем!

—

Вы уверены, Кэр? — Альтен серьёзно и даже строго посмотрел на меня. — Согласитесь, ситуация более чем подозрительная. Да, благородный Хэг-Дааль искренне любит вас, — кажется, он использовал слово «благородный» лишь из уважения ко мне, — это чувствуется по его письму, по его голосу. Но… Он пропал, у него в руках формулы управления демонами, и он по-настоящему опасен. Кэр… Если мой дед скажет о видениях, в которых Дааль из рода Хэг призовет нечисть, и от его действий пострадают невинные люди или драконы… Вы освободите меня от данной вам клятвы, — эти слова не были вопросом, они прозвучали утверждением.

Обессиленная и глубоко несчастная, я постаралась собраться с духом. У меня ещё теплилась надежда, что всё закончится хорошо. Однако я понимала, что Альтен прав. Как бы я ни была всей душой привязана к дяде, позволить ему безнаказанно творить преступления я не смогу. Особенно после того, что прочитала в книге жреца Унлика.

— Хорошо, — я встретила испытующий взгляд Альтена и не дрогнула. — Я освобожу вас от клятвы, если станет ясно, что мой дядя, Дааль из рода Хэг, вернётся к старому.

Зелёный дракон молча обнял меня, и я закрыла глаза, слыша, как поёт наша связующая нить. В этой песне не было тоскливых нот, как в мелодии, звучавшей на берегу моря. Нет, моя нить обещала нам с Альтеном только долгие годы счастья в браке. Когда всё плохое сгинет, а я найду родителей и верну их домой.

— Моё светлое счастье, — я отстранилась и задумчиво посмотрела на Альтена, — а ваш отец… Он знает обо мне?

Лицо Альтена помрачнело — так на ясное летнее небо набегают тучи.

— Он был в ярости из-за Тимнии, и я не успел сказать о вас, Кэр. Не бойтесь, я улажу всё это. Давайте пока разберёмся с письмами, согласны?

Мы взялись за перья, чернильницы и пергаменты, которые нам молча предоставил Замок-Артефакт. Выводя закорючки секретного языка на листе, я писала дяде письмо, убеждая его вернуться, поговорить со мной и с Альтеном. Объяснить, что происходит. В то же время мой целитель быстро набросал и отправил послание Дейр-Тилену. Пергамент вспыхнул и осыпался пеплом, а я всё возилась со своим, думая, что ещё сказать, какие подобрать слова.

— Мой благородный дед не отвечает, — Альтен осмотрел мастерскую, поочередно задержавшись взглядом на каждой из картин. — Что ж, подождём. Видения не появляются по заказу. А пока что могу я рассчитывать на гостеприимство Замка-Артефакта?

Наконец, мне удалось дописать и отправить письмо. Я отодвинула чернильницу, думая о том, что надо бы попросить Альтена об избавлении от постоянной головной боли, когда Замок, помедлив, ответил ему:

— Можешь.

Часы на башне пробили семь, и солнечный свет за окном потускнел.

Глава 14

Ответов мы не дождались. Даже утром следующего дня.

Дед Альтена порой мог отозваться не сразу, а подождав видений, как объяснил зелёный дракон. А вот с моим дядей было сложнее: он всегда отвечал на письма сразу или в течение двух часов.