Драконья доля
Шрифт:
Я сама себя не найду.
Потому что с перепуга плыла я по реке два дня. Мелькали берега, вокруг выросли сначала холмы, потом горы. Мы с моим бревном умудрились уцелеть в бурунах перекатов. Потом нас пронесло через длиннющий каньон с отвесными берегами до неба. Мне даже показалось, что часть пути неба совсем не было. Крутило и кидало так, что я еле удержалась у моей неверной опоры. И, напоследок, когда закончилось ущелье, я едва успела выгрести и пристать к берегу, а то бы бухнулась с высокого водопада…
Куда меня занесло? Тролль знает…
Интересно, чем закончился бой? Мои симпатии были на стороне Совета Магов, тот ничего плохого мне пока не сделал. И, если верить услышанному, выходило, что то, как поступал колдун с жителями деревни, с Аниль, со мной, — преступление. Может, мне всё же надо в Галарэн? Хотя — вспомнила вспышки и очередь улетающих в небо огненных шаров — какой из меня маг? Сейчас мечты о Силе казались наивными и глупыми донельзя.
Эх, надо было повернуть в Марен-Кар. Нашла б себе работу и жила, как все люди. А где я теперь? У тролля на куличках…
Как отыскать дорогу, если небо до сих пор в облаках, а куда бежит река — вовсе неведомо? Только вперёд, вниз по течению. Куда-нибудь да выйду…
Вздохнув, огляделась и начала собирать дрова для костра. Сохнуть мне не пересохнуть. Да ещё фляга осталась где-то в реке, наверное, не выдержала цепочка. Ходить мне опять с одним старым чайником… Спасибо хоть, что огниво было спрятано в непромокаемый чехол.
На следующий день впервые выглянуло солнце. Только радости мне это не принесло.
Изначально я собиралась на восток, чтобы выбраться назад на тракт. А унесло меня куда-то на запад. Хуже того, вернуться я не смогла бы, даже если б захотела: с высокого прибрежного холма, куда я вскарабкалась, чтобы оглядеться, стало видно, что горы, через которые меня протащила река, тянутся направо и налево до самого горизонта.
Получалось, что надо попробовать пойти на юг. Вдруг всё же выйду к Галарэну? Как же плохо, что карты этих мест я толком не видела! Вот где мне теперь искать людей и жильё?
Сохнуть, точнее, сушить крупу и вещи пришлось два дня. В раскисшую муку я покрошила намокшие грибы, посолила, капнула масла и испекла на горячих камнях лепёшки. Неважно, что невкусно, главное — съедобно. Гречку с рисом, вороша веточкой, сушила. Ещё пригодятся. И спешить не буду, недосушишь — заплесневеет.
И сама ловила солнце…
После сидения взаперти в доме колдуна синее просторное небо и яркий тёплый свет казались чудом. Зачем размышлять, что там дальше и куда идти, если здесь и сейчас мне хорошо? Меня кто-то ждёт? Я куда-то тороплюсь? Вот то-то и оно…
На третий день я уже пришла в себя настолько, что попыталась поймать
Река продолжала течь на запад. Я засомневалась — если пойду вдоль и приду к эльфам, те вернут меня к людям или пристрелят на месте? Почему-то в свете последних событий более вероятным казалось второе.
Значит, отправлюсь на юг. Тем более что сейчас я как раз на нужном берегу реки. Переночую в последний раз — и завтра с утра тронусь.
Через пару недель я уже сомневалась в правильности выбранного пути. Повернуть на восток всё никак не получалось — каждый раз путь преграждали горные отроги. Я даже пыталась карабкаться по каменным осыпям, но ничего хорошего из этого не вышло. С трудом, ободрав руки и коленки, влезла на крутой склон — и с верхней точки стало видно, что впереди стоят горы. Да какие! Заснеженные вершины в облака упираются, острые скалы как ощерившаяся пасть…
Куда ж меня занесло?
Ещё тревожило и напрягало, что край — благодатный, изобильный — был совершенно безлюден. Ни дороги, ни тропы, кроме звериных. Ни одного пня со следами топора. Может, меня всё же закинуло к эльфам? Но эльфов тоже не было видно…
В конце концов я решила бросить беспокоиться. Какой толк от пустых размышлений и переживаний? Иду себе потихоньку и иду. Земляника ещё не отошла, малина поспела, грибов много, и хороших. Попадаются ручьи — мелкие, прозрачные, с песчаным дном, а в них — рыба. Причём не пескари какие да уклейки, а крупные, почти в локоть пятнистые рыбины с нежным розовым мясом. Похоже на дорогущую форель, что я для леди Лобелии готовила. А ничего страшного я пока не видела…
Но почему же тут нет людей?
Хотя — мелькнула странная мысль — нужны ли мне они?
Что до сих пор хорошего я видела, что могу вспомнить? Даже Лив, которую я считала родной, защищать меня не стала. А как подумаешь про Ортея, Марку, Лианну — вовсе плюнуть хочется. Доброе слово с чистым сердцем могу сказать только про тётку Марфёну, которой я крышу латала, да о весёлом Коне, учившим меня кувыркаться и сочинять частушки. Ну, Кайра ещё хорошей была. Даже о Тивале не выходило думать без горечи: как так вышло, что чернобровый патрульный сразу же поверил наветам и напраслине?
Может, мне тут и остаться? Буду жить в лесу, научусь ставить силки, домик построю или землянку выкопаю. Ага… представила себя лет через тридцать — как сижу на завалинке седая, в сносившихся дырявых лохмотьях и, мурлыкая под нос частушки, подпиливаю кинжалом отросшие чёрные ногти на босых ногах… Жуть. Ведьма ведьмой!
Остаётся обзавестись клюкой и ручной вороной.
Но смех смехом, а, если верно понимаю, идёт уже последний месяц лета. Это кажется, что месяц — долго, а пролетит — не заметишь. Спешить не стану, но и останавливаться не буду. Иначе выйдет так, что в этих местах и зимовать придётся.