Драконья Кровь
Шрифт:
Инк еще при наличии тела успел вычислить соединения, которые были ему нужны для создания «глаз мечты». Он даже рискнул создать новый навык в своей области разума. Метод микроманипуляции работал по принципам гамма-ножей, поэтому возможность разделения светоча на мельчайшие крупицы позволила работать с молекулами напрямую. По заданному шаблону формировались соединения, которые в итоге перестраивали глаза. Инк беспокоился о том, что кто-то украдёт этот навык из его разума, поэтому подстраховался. У него было кое-что, отличающее от других людей – энергетическое существо, пытающееся перестроить его организм по своему подобию.
Конечно,
Инк наблюдал за работой своего навыка – программы в сознании. Нестабильная плоть быстро перерабатывалась, но количество молекул было действительно огромным. Верхнюю часть лица охватил холод.
– Ты не будешь работать с ариманом? – ни капли возмущения. Голос Лины звучал, как всегда ровно.
– Буду, – ответил Инк не поднимая век. – Это нужно, чтобы работа прошла успешно. Я просто готовлю мои личные приборы.
– Кажется, это будет долго.
– Около часа-двух, – пояснил Инк.
– Клан Зендэ давно создал множество бактерий для изучения тонких энергий. Ты мог просто выбрать готовые из каталога, а не заниматься их перестройкой самостоятельно.
Инк почувствовал неприязнь от такой прямолинейной попытки сунуть нос в его секреты. Отвечать он не спешил, хотя и был заинтересован в новой информации. Инк предполагал, что бактерии работают по принципам, схожим с «глазами мечты». Импульс от нервных клеток запускал в них клетках крайне сложную реакцию, повлиять на результат могли даже мельчайшие вспышки света, но главное отличие органа, свойственного демоническому богу трех вихрей и его родственникам – на него не влияли случайные бомбардировки нейтрино и прочим.
Эти глаза реагировали только на пространство сна. У Инка было предположение, что это микрокосм самой Вселенной. Подобные мысли пугали, ведь тогда не только люди, даже планеты – были просто микробами в тело этого огромного живого пространства. Инк верил, что должно существовать иное объяснение, не настолько жуткое.
Был у «глаз мечты» и заметный недостаток – сложные реакции перемалывали одни вещества в другие. Требовалось много энергии на поддержание процесса особого зрения, а продукты этого химического процесса, уносились в крови, травили соседние клетки в сетчатке и даже как-то влияли на остальной организм. Стимулировать выработку могли энкефалины – гормоны «душевной боли». Это всё, что успел выяснить Инк за время пребывания в Замке Гудар. С мнимым телом он мог экспериментировать куда свободнее, а если добавить все возможности клана Зендэ, то и новое физическое тело вылепить можно будет.
«Интересно, насколько такая искусственная оболочка будет подходить для вселения? Не будет ли конфликтов со светочем?»
Когда работа по переделке распечатанных глаз была завершена, Инк развернул, принесённую из апартаментов ткань. Внутри лежало кольцо из золота самой чистой пробы, что ему удалось достать в Замке Гудар. Инкрустированный в него камень являлся ключом от маленького
Лирс жадно мурлыкал и пожирал сгусток света. Прошло не так много времени и существо издало торжествующий писк. От него разошлись волны золотого сияния. На пальцах Инка быстро отросли когти. Лирсу было намного легче менять мнимое тело, чем настоящую плоть. Глаза обдало жаром. Это продолжалось некоторое время, но в итоге всё успокоилось.
Инк повернулся к Лине. Вокруг её головы было заметно свечение, рассмотреть сам её светоч не выходило. С маленьким серебряного цвета ариманом – лысым котом с переливающейся чешуёй кожей – таких проблем не возникло. Инк отправил в его разум частицу своего и создал шаблон, по которому дух отражения превратила его плоть в тело шармис.
– Ускорь его рост.
Лина тут же послушалась. Она взяла из шкафа жидкость в непрозрачной колбе и щедро отлила в контейнер. Жижа забурлила, тело аримана пропало из виду, но Инк всё так же видел маленький светоч этого создания. Он был похож на бесформенную кляксу. Вот пятно света задрожало, начало разделяться на две части – угловатую и совсем уж невесомую, мягкую. Когда разделение почти удалось, светоч аримана разрушился.
Инк окунул руку во всё еще бурлящую смесь. У извлеченного серебристого лысого кота – куда больших размеров, чем раньше – четко проступали на морде глаза.
– Получилось? – впервые в голосе Лины появилось подобие эмоций. Лёгкая почти неуловимая надежда с крупицами радости.
– Нет, – Инк покачал головой, – это уже просто труп. Почти удалось.
– Расскажи мне, – потребовала ученая.
Инк задумался. Ему не хотелось отдавать такое знание в руки клана Зендэ, он лелеял планы вырастить существ с возможностью приручения самостоятельно.
– Я никому не расскажу про особенности твоих глаз. Вклад в достижение задачи будет оценён максимально возможными баллами вклада. Твой ранг в клане…
Инк поднял руку, и Лина тут же замолчала. Он продолжал обдумывать ситуацию и никак не мог решить, что делать дальше.
– Твоя недавняя работа, – произнёс он, наконец, – про влияние искусства на вожделение…
Лина не дожидаясь продолжения, открыла на планшете материал и передала его Инку. Он коснулся тонкой плёнки продвинутого устройства, но пользователь в этот раз не сменился. В правом верхнем углу небольшого фото лица танцовщицы стоял замок. Инк не стал спрашивать про баллы, раз уж она дала ему прочесть материалы на своём устройстве. Глаза пробегали по строчкам на экране, пальцы быстро листали электронные страницы. В работе описывалось разделение функций разума: часть программ и мотиваций была изначально в физическом теле, но отпечатывалась в светоче, обратный процесс тоже имел место. Выводы представляли прогноз влияния еще и на тонкие тела. Это отличалось от ожиданий Инка. Главное, в этом исследовании ничего не указывало на манипуляцию людьми или духами. Это успокаивало.