Драконья лётчица, или Улететь от полковника не выйдет

Леденцовская Анна

– Я?! Ну уж нет! И вы не можете мне приказать! – вскипел неожиданно для всех Горностайчик. – Это как приказ жениться! Вы понимаете, чего требуете? Если я явлюсь к Воронковым с их дочерью на руках, то у меня будет небогатый выбор! Вести ее к алтарю или выяснять отношения с мужчинами рода на арене! Законы двуликих отличаются от человеческих. Так что вы уж как-нибудь сами, капитан!

– Пф-ф-ф… – Рассерженное шипение от задумавшейся надутой жабы даже заставило Касю приоткрыть один глаз и покоситься в сторону говоривших.

–

Я свяжусь с главой рода! – наконец принял решение Сайледин. – Пусть сами разбираются со своей приемной дочерью и забирают ее с нашей территории. Надеюсь, их глава в состоянии донести до глупой девчонки, что корпус не для юных барышень.

Жербон резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Касандра сжалась в комок под казенным одеялом. Она точно знала, что отец прилетит.

Глава 4

– Милейший Климент, – внезапно весьма витиевато и совсем не по уставу обратился старичок лекарь к Горностайчику, – может, вы соблаговолите объяснить, что здесь происходит?

Капитан не возражал и, хотя обычно был довольно красноречив, сейчас, ввиду отсутствия времени, обрисовал сложившуюся ситуацию несколькими скупыми, но емкими фразами.

– Дела-а-а… – Листиков нахмурился и стал протирать очки.

Лекарь носил звание майора, что, как поняла Касандра, было выше по рангу, чем капитан у противного Сайледина.

– Неужели вы, голубушка, и впрямь так рветесь в небо? Занятно, однако. – Он водрузил окуляры на место, и его светлые, подвыцветшие с возрастом серые глаза внимательно оглядели комок из одеял на кровати. – Мы вам не враги! Не прячьтесь. Я знаю, что вы в сознании и не спите.

Всклокоченная и зареванная, с красным, распухшим от слез носом, Кася высунулась из кокона казарменного одеяла, как черепашка из панциря.

– Вы не поймете! – выкрикнула она в запале. – Небо – это свобода! Там так красиво… и… и… у меня вся семья летает! Приемная…

Голос ее дрогнул, и Кася опять разрыдалась.

– Ну вот! Чуть не убилась – и то не плакала вроде. Полковник об этом ничего не сказал. Кстати… – Лукавый взгляд целителя перешел на капитана Горностайчика, – не напомните ли мне распоряжение командира по поводу присяги, капитан? Он же вам поручил провести сию торжественную церемонию?

– Так точно, господин майор! – вытянулся во фрунт Горностайчик, еще не понимая, куда клонит корпусный лекарь. Однако он был преисполнен надежды, что опытный, много повидавший на своем веку мужчина что-то придумал. – Привести к присяге всех кандидатов согласно списочному составу!

– А как я понимаю, – голос Листикова стал буквально медовым, а улыбка хитрой, как у лисы в курятнике, – в списках Воронкова значится?

– Значится, – подтвердил Климент, – но как кандидат Кас Воронков.

– Ну-у-у… – многозначительно

протянул майор, – мы же с вами знаем, как составляют эти списки местные писари. Там буковку не допишут, там кляксу посадят. Списки, чай, не приказы, можно и спустя рукава готовить. Вам ведь никаких отдельных распоряжений наш м-м-м… милейший Жербон Пейренович не отдавал?

– Не-е-ет, – догадываясь, в чем соль, расплылся в белозубой улыбке голубоглазый капитан. – Ах, и как же я сплоховал! Пропустил-таки кандидата. Что же делать?

Он подмигнул девушке, изобразив шутливую панику.

Кася из-под одеяла настороженно наблюдала за этим странным спектаклем двух взрослых офицеров. В душе девушки робким цветочком распускалась крошечная, хрупкая, как подснежник, надежда.

– Как старший по званию, – в голосе посерьезневшего майора прозвучали начальственные ноты, – приказываю исправить ваше упущение и немедленно привести кандидата Каса Воронкова к присяге! Свидетелем исполнения, чтобы все было по уставу, буду я! Выполняйте, капитан!

– Есть! – Климент, сияя начищенной монеткой, ел глазами вышестоящего офицера, но внезапно чуть сник. – Только вот шевроны-то интендант забрал, а без них – сами знаете…

– Создатель не выдаст, хряк не сожрет, – ответив поговоркой, отмахнулся Листиков, снова надев маску дедули целителя. – А там, глядишь, и полковник наш вернется, да и родня девушки может задержаться. Всякое бывает.

Ликующая в душе от такого шанса Касандра тут же, не раздумывая, рванулась встать с кровати, но ноги ее не держали, и она чуть не рухнула на пол. Шустрый, как ртуть, Горностайчик едва успел подхватить ее под локоток до того, как она шмякнулась на холодные каменные плиты, и усадил обратно на кровать.

Поджав босые ноги, Касандра только сейчас оглядела себя и внезапно сообразила, что ее одежды на ней нет. Кто-то переодел ее в больничную пижаму из плотной мягкой ткани темно-синего цвета. Щеки Каси заполыхали от смущения, когда она представила, как мужские руки снимают с нее одежду.

– Так-с. И о чем мы думаем, милочка? Вы о целительских артефактах, видимо, понятия не имеете? Зря! – Лекарь покачал головой. – Вот смотрите.

Раз – и дедуля уже сменил халат на такую же больничную пижаму.

– Только вот обратно не выйдет, – посмеиваясь, объяснил он, уходя за ширму переодеться. – Ох уж эти кандидаты, чего только не напридумывают от незнания. И шустрые, как я посмотрю. Дракончик-то ваш, мамзель, похоже, весь в наездника. Два сапога пара! Ну что ж, вид у нашей барышни сейчас не для присяги. Конечно, она кандидат, а не курсант. Формально нарушения устава нет, форма выдается позже. Только на плац в таком виде все же идти не следует.

Целитель прошел к шкафу, стоящему у двери, и, покопавшись там, выудил весьма элегантный, хоть и поношенный мужской плащ.