Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны
Шрифт:
Однако, мне не надо объяснять, что в каждом монастыре – свой устав. Тем более, что бокал мне немедленно налили снова.
Мы выпили еще по бокалу этого темного… портвейна, наверное, и передо мной поставили ту самую пару белых тарелок, но теперь в верхней, глубокой, было налито какое-то густое варево.
Я взял в правую руку ложку побольше и пошарил глазами по столу в поисках хлеба, но его на столе не было. А когда я снова опустил глаза к тарелке, рядом с ней на крошечном блюдечке лежали два тонюсеньких, малюсеньких хлебца.
И тут, не знаю сам отчего, я вдруг здорово разозлился!
«Это
Впрочем, супчик был ничего, вкусный, уж не знаю, чего там местный повар намешал, но есть было можно. Дохлебал я первое и через весь стол кричу:
– Слышь, Колян, нам бы поближе друг к дружке сесть! Поговорить хочется, узнать, как ты сюда попал, когда, что делаешь… ну и… вообще!
Он от тарелки оторвался, усмехнулся так, кривовато, и отвечает:
– Успеем еще наговориться… Или ты торопишься куда?..
– Да нет, – говорю, – куда мне торопиться?! Просто… ну, понимаешь, не привык я к таким… к-хм, обедам – подают, убирают, наливают, чувствую себя… инвалидом! Выпивка опять таки!.. Мне б попроще чего!..
И тут он как захохочет! Я даже испугался… Вроде бы ничего я очень уж смешного не говорил, а Рыжик так развеселились, словно я ему последний анекдот про гаишника рассказал!
Отсмеялся он, слезы вытер, головой покрутил и говорит, весело так:
– Ну что ж, давай попроще!
Поманил к себе своего… этого… моржордорма и что-то ему на ухо нашептал. И этот… моржордорм вместе со вторым… с тем, который за моей спиной орудовал, быстренько перетащили все мои тарелки фужерки, ложки, вилки и ножики на тот конец стола, где Колька сидел. Уселись мы оба с одной стороны, прям напротив друг друга, а эти двое, что нас… обслуживали, шасть из комнаты, и дверь за собой прикрыли.
Колька встал, отошел к одному из меленьких столиков и выбрал небольшую глиняную бутылочку. Из этой бутылки он налил в две рюмки прозрачной жидкости, поднял свою и говорит с усмешечкой:
– Ну а закуску, сам будешь себе накладывать… Вон там… – кивает он в центр стола на горшки, – …горячее, выбирай… В общем, командуй!
И приветственно так рюмку свою приподнимает.
Я свою рюмку приподнял, нюхнул – мать честная, спирт! Вот тут пошла гулянка!!
Сначала мы выпили за встречу, потом родителей помянули – Колька и не знал, что и бабка его, и отец лет пять назад померли, и теперь в ихней хате одна мать его обретается. Третий тост – традиционный, за ба… женщин. Закусили, конечно! Тут я ему и говорю:
– Ну, ты расскажи, как сюда попал, что все это время делал?..
Он снова ухмыльнулся, невесело так и отвечает:
– Как попал, как попал!.. Сам знаешь, как! Наш сучок чертов… он меня сюда перебросил! Я ж все около него терся, думал, подсмотрю что… ну… ты знаешь!
Я кивнул, соглашаясь, что «знаю».
– А вышло так, что зацепил он меня и сюда, в этот Мир зашвырнул. Это я потом разобрался, что у сучка поле захвата переменное… – Тут он глянул на меня трезвым глазом и добавил, для непонятливых, – … то шире делается, то совсем почти пропадает, так что, почитай, к самому дереву подойти можно.
– Так что ж ты
Долго он после этих моих слов на меня смотрел, и вид у него был такой, словно я посмеялся над ним, а он раздумывает – в морду мне дать, или просто повернуться и уйти. Потом налил две рюмки, одну без тоста в рот себе опрокинул, дождался, пока я выпью и спрашивает:
– Так ты думаешь, что нас просто в какое-то другое место перекинуло… что мы на Земле обретаемся?..
– А где?! – Ухмыляюсь я в ответ. – На Марсе, что ли?!
Смотрю, рожа у него помягчела, головой он покачал и улыбается:
– Ну, Юрец, ты, смотрю, совсем не изменился!
И снова рюмки наполняет.
Выпили. Колян грибок на вилку поддел, да до рта не донес, задумчиво так говорит:
– Нет, Макаронин, не на Земле мы и не на Марсе! Просто в другом Мире. И нет в этом Мире ни милиции, ни поездов, и до дома отсюда никак не добраться!
Он замолчал, а я вдруг почувствовал – не врет парень, не разыгрывает! Говорит то, что точно знает и не раз проверил!!
Теперь уже я сам налил рюмки.
Выпили, Колян свой грибок сжевал и дальше рассказывать принялся:
– Поначалу, когда я сюда попал, очень тяжело было. Я ведь даже языка здешнего и то не знал. Хорошо бабка одна в лесу оказалась, не знаю уж, по какой нужде. Подобрала она меня, кормила, говорить учила… Потом уж я узнал – сын у нее был, мне ровесник, года за три до этого умер, так она меня за сына держать стала. Только я не хотел в деревне оставаться, да и соседи все на меня косо поглядывали. – Тут он усмехнулся уже веселее и пояснил. – У них… у местных, знаешь ли, примета есть – все пришлецы, они так перекидышей из нашего Мира называют… Так вот, все пришлецы очень способны к колдовству. Я думаю, чертов сучок именно таких людей в свое поле и захватывает! Вот они сразу и стали меня колдуном называть! Я сначала злился, думал они просто дразнят, а потом оказалось, что и в самом деле кое-какие… даже весьма серьезные, способности у меня к колдовству открылись!
Налил он еще по рюмке, только пить мы с ним не стали, дальше он свой рассказ повел:
– Ну, месяцев через пять двинул я в столицу. С месяц добирался, а когда добрался, понял, что несладко мне здесь придется!! Кем я только не работал… – Колян покрутил головой и залпом опрокинул рюмку. – …вспоминать не хочется!! А месяца через четыре мне повезло – один мой знакомый, мы вместе кое-какую работу делали, дятлом оказался. – Колян бросил на меня быстрый взгляд и пояснил. – В Надзорный приказ про знакомых своих стучал… Ну и про меня стукнул, неизвестно, мол, откуда паренек появился и уникальные способности имеет. Меня и замели надзорники, а недели через две передали в приказ Скрытной работы. Вот оттуда я и пошел. Можно сказать, с нуля начал, в школу меня определили, а я старше ихних выпускников уже был. Хорошо один препод попался, практику дознавательной работы вел, он меня здорово поддержал – ты, говорил, Коляля… это он так ласково меня называл, из всей нашей мелюзги самый талантливый, и если захочешь, всех обставишь и первым будешь…