Драконья справедливость
Шрифт:
Вдова Саффиан скривилась.
– Довольно! Держите себя в рамках приличия, господа.
– Для покойника вы слишком самонадеянно выражаетесь, – подлил Проун масла в огонь.
– Для покойника? Ты, жирный ублюдок, – рявкнул Лайам, стискивая кулаки. Для покойника? – Он резко отвернулся от ухмыляющегося толстяка, не уверенный, что сумеет сдержаться. – Уведите его отсюда, – проскрежетал он вдове. – Уведите. Иначе все кончится плохо.
– Не надо угроз! – сказала вдова. – Вы обвиняемый, господин Ренфорд, не забывайтесь!
Он
– Заберите отсюда Проуна, – хмуро сказал Лайам, обращаясь к вдове. – Он мешает, он не дает вам ни в чем разобраться. Возвращайтесь без него и выслушайте меня. Или не слушайте, если того не хотите. Но подумайте вот о чем. Проун надеялся, что уголовные дела поручат ему. Все так считали, и он в том не сомневался. Но освободить место в суде можно только одним путем. Только одним. Поразмышляйте над этим!
Проун насторожился и замер. Плечи вдовы Саффиан беспомощно дрогнули.
– Поразмышляйте, – повторил Лайам, чувствуя, что молчание затянулось.
И тут все разом заговорили, но негромко, словно боясь разбудить что-то страшное, дремлющее неподалеку. Тассо велел Лайаму оставаться там, где стоит, Проун мямлил, что в жизни не слышал такой чудовищной клеветы, вдова Саффиан уговаривала его не принимать этот вздор близко к сердцу. Молчал лишь Лайам, пораженный своей догадкой, сам не решаясь взглянуть на то, что за ней приоткрылось.
– Тихо! – воскликнула женщина наконец и подняла руку. – Тихо! Обвиняемый не в себе, ему следует успокоиться. Мы оставим его сейчас и вернемся, когда он будет готов отвечать на наши вопросы. Идемте. – Она повернулась и двинулась к выходу, Проун засеменил следом. Тассо отступал к двери, пятясь, глядя на Лайама, как на опасного зверя.
– Тассо, – зашептал Лайам, когда вдова с толстым квестором скрылись за дверью. – Тассо, вы же знаете, что Грациан не доверял графу! Помните, у них после ужина вышла размолвка? Он не хотел допускать Райса к обсуждению дела! Не хотел! Вы должны это помнить!
Тассо уже протискивался спиной в коридор, все еще не сводя с Лайама взгляда. На лице его читались растерянность и испуг.
– Скажите герцогу! – крикнул Лайам. – Скажите об этом герцогу!
Дверь закрылась, и он без сил рухнул на койку.
«Могло быть и хуже, да некуда».
Котенара в камеру не вернули, видимо, опасаясь сговора между узниками. Впрочем, солдаты могли просто забыть привести иерарха обратно. Фануил сообщил, что нашел комнаты Райса. Граф крепко спит, Проун и вдова завтракают в ее покоях.
Вместо того чтобы заняться собственными болячками, Лайам сосредоточился на Фануиле. Теперь с внешним миром его связывал только дракончик, и если все обернется
«Фануил!»
«Да, мастер?»
«Ты где?»
Оказалось – чуть ли не на виду у всего дворового люда! Уродец висел, прицепившись к карнизу окна.
«Ты далеко от комнаты Проуна?»
«Прямо под ней».
«Если никого вокруг нет, залезь внутрь и осмотрись».
«Хорошо, мастер».
Лайам закрыл глаза и, чтобы заглушить беспокойство, принялся насвистывать какой-то бодрый мотивчик. Оставалось надеяться, что дракончик будет достаточно осторожен. Осторожен и быстр, ибо нет занятия хуже, чем ждать.
«Я в спальне квестора Проуна, – сообщил наконец фамильяр. – Ничего примечательного не вижу. В гостиной стоит сундук, но он заперт. Дверца платяного шкафа открыта, но не думаю, что мне стоит туда забираться. Одежда аккуратно уложена, будет заметно, если я там потопчусь».
Лайам удивленно сморгнул.
«Из тебя выйдет отличный лазутчик. А теперь я хотел бы взглянуть на все сам».
«Как мастеру будет угодно».
Быстро, гораздо скорей, чем всегда, Лайам вошел в транс и отыскал серебряный узел. Легкость, с которой он это проделал, так его изумила, что нить ушла в пустоту. Лайам нагнал ее и стал разбираться с узлом. Тот мгновенно исчез, повинуясь мысленному приказу. «Надо же, как это просто!» Лайам вышел из транса, довольный собой.
Он очень не любил смотреть на мир глазами уродца, да и вряд ли Фануил что-либо упустил, но ему было необходимо хоть чем-то заняться, чтобы не томиться в бездействии, созерцая голые стены темницы. Лайам крепко зажмурился, представил, что на голове его рыцарский шлем с узким забралом в виде морды дракона, и, секунду помедлив, открыл глаза.
Избежать приступа тошноты все же не удалось. Желудок его подвело от нестыковки зрительных ощущений с телесными. Тело давало мозгу сигналы, что Лайам сидит на низенькой койке, глаза говорили, что он лежит на полу. Теперь все предметы казались ему удлиненными – сказывалась иная фокусировка драконьих зрачков. Шкаф, постель – ничего интересного. Умывальный столик, камин, стул. Сквозь переплет полураспахнутого окна в комнату щедро вливались солнечные лучи. Они падали на дорожный сундук, забросанный ворохами одежды. Груду венчал красный камзол с разрезами ярко-зеленого цвета.
«Ты заглядывал в гардероб?»
«Там ничего подозрительного».
Естественно, ничего. Проун, конечно же, идиот, но вряд ли он хранит у себя мешок с голубыми мелками.
«Ладно, я отключаюсь».
Лайам закрыл глаза, снял воображаемый шлем и вновь увидел тюремные стены. Нахмурившись, он потер виски и стал размышлять, как с наибольшей выгодой использовать Фануила.
«Ты говоришь, граф еще спит?»
«Да, мастер».
«Как думаешь, удастся ли тебе потихоньку обследовать его комнаты?»