Драконья тень

Хэмбли Барбара Джоан

Она дотронулась до запястья Джона и зашептала, хотя сейчас они были достаточно близко от начала ущелья, чтобы нуждаться в полной тишине: – Джон, подожди. Здесь что-то не так.

Ущелье перед ним было наполнено клубами серого тумана. Его очки, вставленные в раму шлема, отражали свет, как глаза огромной ночной бабочки. Шепотом, словно на охоте, он спросил: – Он нас услышал? Почувствовал?

– Я не знаю. Но я не …Я его не чувствую. Вообще.

Он заинтересованно наклонил голову.

– Не знаю. Будь готов или бежать, или стрелять.

Потом она обратилась к своим мыслям, своим желаниям, своей драконьей

сути, драконьим заклинаниям и одним неистовым взвихрением страшного ветра разорвала пелену в ущелье.

Тончайшая полоска и вспышка раннего света на мгновенье отразились на металле в дубовых лесах над ущельем, а чуть погодя между холмами, взревывая и махая крыльями, поднялась зеленая тварь с красными рогами, крыльями летучей мыши, головой змеи и извивающимся хвостом, на который было надето что-то вроде колоссального багрового наконечника стрелы, чрезвычайно похожая на тех драконов, что Дженни видела на картинках в старых книгах Джона. Джон сказал: – Черт возьми, – и Дженни завопила: – Джон, берегись, это иллюзия…!

Это было излишне, ибо Джон уже развернулся, вытащил меч и во весь опор мчался к ближайшему укрытию. Дженни следовала за ним, метнув назад взрыв и шум заклинаний огня, которые вспороли вереск, лежавший между ними и всадниками, что неслись галопом из лесов.

Бандиты. Иллюзорный дракон растворился в воздухе в тот момент, когда стало ясно, что ни Джона, ни Дженни не отвлекло его присутствие, и бородатые нападающие в самодельных доспехах из добытых на охоте шкур и в краденых кольчугах устремились к выступу речной отмели – это был единственный удобный для защиты участок в поле зрения.

Дженни послала заклинания огня вместе со стремительным Словом, Сбивающим с Цели, и к собственному потрясению, почувствовала, что ее закружили и стиснули контрзаклинания. Джон рядом с ней выругался и пошатнулся, когда наконечник стрелы полоснул его по бедру. Она ощущала заклинания огня в воздухе вокруг них, Слова Ограничений и контрзаклинания, отвлекавшие ее мысли от собственной магии. А за заклинаниями она чувствовала разум волшебника: врожденную силу, незрелый, необученный талант и огромную мощь. Это оглушило ее, словно она наткнулась на стену в темноте.

Джон снова выругался и натянул тетиву лука, который он взял с собой, когда спешился; во всяком случае, думала Дженни, поглядывая на поток, который придется пересечь грабителям, чтобы добраться до них, нападающие могут подойти к ним только с двух сторон. Она попыталась вновь вызвать туманы, чтобы заставить их поработать для нее и Джона и скрыть их, как раньше бандитов, но ее разум опять скрутили и захватили контрзаклинания другого волшебника. Горящий вереск, от которого наполнился дымом склон за отмелью, одновременно глушил заклинания огня; заклятья разрушения и повреждения для тетивы и стрел…

А потом бандиты напали на след. Мираж, раздор – вот что вызвала к жизни Дженни, воздействуя этим на грязных, покрытых шрамами, разъяренных мужчин, которые пробирались сквозь усиливающееся течение. Мечи, пики, град тяжелых ударов камней, брошенных из пращи, некоторые из которых сворачивали в сторону из-за ее отражающих заклятий, некоторые – проходили сквозь заклятья, словно их здесь и не было. Человек остановился бы, уставясь на это в замешательстве и ужасе – вокруг нее и Джона вступали в силу ее заклинания внезапных вспышек и вооруженных воинов …и

Джонов меч или алебарда Дженни могли бы вонзиться в его тело. Но прошло немного времени – человек не успел бы отскочить назад и закричать – видимость прояснилась, и Дженни мысленно почувствовала холодную хватку контрзаклинаний другого мага. Она чувствовала, что присутствие бандитов тоже было отчасти иллюзией, ибо некоторые из них просто растаяли, как растаяла иллюзия дракона…

И все это время она думала, У бандитов есть волшебник! У бандитов с собой есть волшебник!

В Джоновых словах: К черту, к черту, к черту.

Дженни не знала, сколько они их удерживали. Уж точно не многим больше, чем заняло бы сварить вкрутую яйцо, хотя казалось, что намного дольше. Солнце только преодолело Скеппингские Холмы, когда она и Джон впервые увидели бандитов, а когда звуки труб золотом рассекли гвалт и командир Роклис со своими людьми спустились с холмов неровным строем, тени укоротились не больше чем на фут. Дженни чувствовала, как заклинания другого волшебника протянулись к солдатам в темно-красном и швырнула собственную силу, чтобы перехватить их, разрушая любые иллюзии, которые их спасители могли бы увидеть и атаковать. Роклис, встав на стременах, натянула поводья и выстрелила в гущу разбойничьей орды; Дженни видела, как один из вожаков упал. Потом мощный голос проревел:

– За ними, люди! – и рядом с началом ущелья на валуне вырос высокий мужчина, огромный и черонобородый, похожий на громадного грязного медведя.

Джон сказал: – Проклятье, – а Роклис, рванув еще одну стрелу для своего короткого черного южного лука, проводила его выстрелом. Но стрела отклонилась – Дженни чувствовала Слово, что оттолкнуло ее в сторону – а потом их захватила битва, туман и дым, которые поднимались от земли, словно пыль от выбиваемого ковра. Заклинания, которые она вызвала на реке, теперь действовали, и вода неслась яростным потоком, сбивая людей с ног, усеивая ледяными брызгами Джоновы башмаки и намочив подол юбки Дженни. Потом бандиты разбежались; Роклис и ее люди за ними.

– Будь все проклято, – сказал Джон. – Это Балгодорус Черный Нож, пропади он пропадом, и у них есть волшебник, верно, милая? – Он прислонился к глинистому склону, тяжело дыша; Дженни прижала руку к его бедру, там, где ударил наконечник первой стрелы, но яда в ране не почувствовала.

– Кто-то, кто достаточно знал об убийстве дракона, чтобы знать, что нам придется напасть без посторонней помощи, вместе.

– Причуды совершенно замучили – ой! – добавил он, когда Дженни наложила на рану жесткую повязку. – Да об этом узнал бы любой, кто слышал мой разговор об этом, или поболтал с кем-то, кто слышал. В любом случае, потом им был нужен не я, милая. – Он потянулся и коснулся ее лица. – Ты.

Она подняла глаза – перепачканная потом и копотью, со спутанными темными волосами: худая маленькая загорелая женщина на пятом десятке, вспыхнувшая – она была слишком радосадована, чтобы обратить на это внимание

– из-за очередного прилива внутреннего жара. Она прогнала его, выведенная из себя несвоевременностью напоминания о своем возрасте.

– Я? – Она встала на ноги. Стремительный напор реки угасал так же быстро, как поднялся. Бандиты, убитые Джоновым мечом, или ее алебардой, или стрелами людей Роклис, лежали там, куда их вынесла вода.