Дракула. Повести о вампирах (сборник)

Стокер Брэм

И этим пронизано все наше существование… Страшный граф приближается к Лондону… Если это случится и он появится там вместе со своими несметными миллионами… Может, это и является тем самым важным обязательством; его появление не повергнет нас в трепет… Я готова. Я немедленно беру пишущую машинку и расшифровываю. Тогда, если потребуется, это смогут прочесть другие. И если понадобится и я буду в силах, не придется беспокоить бедного Джонатана – я скажу за него и сумею оградить его от забот и тревог. И если Джонатан придет в себя и захочет рассказать мне все, я узнаю наконец, в чем дело, и пойму, как ему помочь.

ПИСЬМО ВАН ХЕЛСИНГА МИССИС ХАРКЕР

(Лично)

«24

СЕНТЯБРЯ.

Дорогая мадам!

Умоляю вас простить мне это письмо, в котором я, не будучи вашим близким другом, сообщаю вам печальную новость о смерти мисс Люси Вестенра. Благодаря любезности лорда Годалминга я уполномочен читать ее письма и бумаги, поскольку меня глубоко волнуют ее некие жизненно важные обстоятельства. Среди бумаг я нашел несколько ваших писем, показывающих, какими близкими подругами вы были и насколько она была вам дорога. О, мадам Мина, во имя этой любви умоляю вас помочь мне! Выполнив мою просьбу, вы избавите многих от великого зла, предотвратите серьезные неприятности, которые более существенны, чем вы предполагаете. Можем ли мы увидеться? Доверьтесь мне. Я друг д-ра Джона Сьюарда и лорда Годалминга (Артура, жениха мисс Люси). В настоящее время я вынужден хранить тайну. Если вы окажете мне честь, согласившись встретиться, я немедленно прибуду в Эксетер, сообщите только, куда и когда. Умоляю вас, мадам, простить меня! Прочитав ваши письма к Люси, я узнал, сколь вы добры, узнал о страданиях вашего мужа и потому умоляю вас не посвящать его во все это, дабы не причинить ему боль. Еще раз простите и извините меня.

ВАН ХЕЛСИНГ».

ТЕЛЕГРАММА МИССИС ХАРКЕР ВАН ХЕЛСИНГУ

«25 СЕНТЯБРЯ. Приезжайте сегодня поездом 10.15, если успеете. Встретимся в удобное для вас время.

ВИЛЬГЕЛЬМИНА ХАРКЕР».

ДНЕВНИК МИНЫ ХАРКЕР

25 СЕНТЯБРЯ. Не могу сдержать волнения перед приездом д-ра Ван Хелсинга. Думаю, эта встреча прольет свет на ужасное приключение Джонатана, а поскольку доктор ухаживал за Люси во время ее смертельной болезни, он мне все об этом расскажет. Истинная причина его приезда не Джонатан, а Люси и ее прогулки во сне. Значит, я не узнаю сейчас правды! Какая же я глупая! Все мои мысли заняты этим ужасным дневником, и потому все окрашено в мрачные тона. Конечно, все дело в Люси. После той ужасной ночи на утесе болезнь вернулась к ней, и ее ночные прогулки возобновились. Погрузившись в свои заботы, я почти забыла о недуге Люси. Должно быть, сама Люси рассказала Ван Хелсингу о той ночи на утесе и что я все знаю об этом. Надеюсь, я поступила правильно, ничего не сказав миссис Вестенра. Если бы хоть одним действием я повредила несчастной Люси, то никогда бы себе не простила. Надеюсь также, д-р Ван Хелсинг не осудит меня; у меня было столько переживаний и запоздалых сожалений, что больше я не выдержу.

Я думаю, слезы приносят порой облегчение – так свежеет после дождя. Наверное, меня расстроило вчерашнее чтение дневника и то, что впервые после свадьбы Джонатана не было рядом целые сутки. Хочу надеяться, мой дорогой будет осторожен и с ним ничего не случится. Уже два часа дня, и доктор скоро будет здесь.

Я ничего не скажу ему о дневнике, пока он сам не спросит. Я так рада, что мой дневник переписан на пишущей машинке, так что, если он спросит о Люси, я просто передам ему дневник, и это избавит меня от лишних расспросов.

ПОЗДНЕЕ. Он был и ушел. Какая странная встреча и какая путаница у меня в голове!

Мне кажется, все это сон. Но неужели это правда? Не прочти я дневник Джонатана, никогда бы не поверила, что это возможно. Мой бедный, милый Джонатан! Как он, должно быть, страдал! Даст Бог, он совсем успокоится. Я буду его беречь от всего. Если он наверняка будет знать, что слух и зрение не обманывали его, это будет ему утешением и поддержкой. Возможно, сомнения овладели им, так что, если удастся их рассеять, он будет удовлетворен и ему легче будет пережить этот удар. Д-р Ван Хелсинг, должно быть, очень милый и умный господин, раз он друг Артура и д-ра Сьюарда и раз его пригласили из Голландии для лечения Люси. На меня он произвел впечатление человека доброго, сердечного и благородного. Завтра он снова придет, я спрошу его насчет Джонатана, и, Бог даст, всем этим тревогам настанет конец.

А пока воспользуюсь отсутствием Джонатана, чтобы подробно описать наше сегодняшнее свидание.

В половине второго раздался звонок. Мэри открыла дверь и доложила, что пришел д-р Ван Хелсинг.

Это человек среднего роста, здоровый, широкоплечий, с быстрыми движениями. Видно, что он очень умен и обладает большой силой воли; у него благородная голова, достаточно крупная. Лицо чисто выбритое, с резким, квадратным подбородком, большим, решительным, подвижным ртом, большим, довольно прямым носом. У него широкий благородный лоб, вверху совершенно гладкий, но с выдающимися надбровными дугами. Большие темно-синие глаза широко расставлены, и выражение этих живых глаз то ласковое, то суровое.

– Миссис Харкер, не так ли?

Я утвердительно кивнула.

– Бывшая мисс Мина Мюррей?

Я снова кивнула.

– Я пришел к Мине Мюррей, бывшей подруге Люси Вестенра, побеседовать об умершей.

– Сэр, – сказала я, – я рада видеть друга Люси Вестенра, – и протянула ему руку.

Он взял и ласково произнес:

– О мадам Мина, я знал, что у бедной девушки должны быть хорошие друзья, но все-таки то, с чем мне пришлось встретиться…

Он заключил свои слова глубоким поклоном. Я спросила, почему он желал меня видеть, и он сразу начал:

– Я читал ваши письма к мисс Люси. Я хотел кое-что разузнать, но было не у кого. Я знаю, что вы были с нею в Уитби. Она иногда вела дневник – вас это не должно удивлять, мадам Мина; она начала его после вашего отъезда, по вашему примеру; в нем она упоминает о некоторых событиях своей жизни и говорит, что вы ее спасли. Это навело меня на кое-какие предположения, и я пришел просить вас любезно рассказать мне все, что вы помните.

– Я думаю, доктор, что смогу рассказать вам все.

– Ах вот как! У вас хорошая память на факты и на детали? Это не всегда встречается у молодых дам.

– Нет, доктор, дело не в памяти, но я тогда все записывала. Могу вам показать, если хотите.

– Буду вам очень благодарен; вы окажете мне большую услугу.

Я не могла удержаться от соблазна поразить его – мне кажется, это врожденное женское чувство, – и я подала ему свой дневник, написанный при помощи стенографии. Он взял его с благодарностью, поклонился и сказал:

– Разрешите мне его прочесть?

– Если хотите, – ответила я, смутившись.

Он открыл тетрадь, и выражение лица его сразу изменилось.

– Я знал, что Джонатан – очень образованный человек, но и жена у него тоже оказалась умницей на редкость. Но не будете ли вы так любезны, чтобы прочесть его мне? Увы, я не знаю стенографии.

Тут я поняла, что моя шутка окончена, и мне стало неловко, так что я вынула копию, переписанную на пишущей машинке, из моего рабочего ящика и передала ему.

– Простите, – сказала я, – я сделала это нечаянно, я думала, что вы хотели спросить меня относительно Люси, но, чтобы вам не ждать – для меня это не важно, но ваше время, я знаю, дорого, – я могу дать вам свой дневник, переписанный для вас на пишущей машинке.