Драма и действие. Лекции по теории драмы

Костелянец Борис Осипович

Блестящий барин и начинающий буржуазный воротила — родственные натуры: каждый из них думает о выгоде. И каждый из них нуждается в шуте. Нет, не в таком, что позволял бы себе колоть им глаза правдой. Им нужен шут другого рода — без имени, без отчества, обезличенный, приниженный.

Отметим теперь внутреннюю соотнесенность этой сцены со сценой Вожеватов — Карандышев. Юлий Капитоныч ставил себя в положение шута поневоле. Робинзон делает это уже как профессионал. Шутовство для него средство существования. Карандышев унижает себя, намереваясь возвеличиться. Он болезненно обидчив и вместе с тем не чувствует наносимых ему обид. Робинзон, по словам Паратова, «не обидчив». Так ли

это? Может быть, еще чувствителен к обидам и только делает вид, будто их не замечает? Может быть, топит свои обиды в вине?

Зачем так надобны шуты Вожеватову и Паратову? Какова природа этой их душевной потребности и чем она может обернуться в скором будущем, в дальнейшем развитии коллизии пьесы?

Глава IV Второе действие

Завершение завязки (сговор Кнурова с Огудаловой; признания Ларисы; Паратов обуздывает и укрощает).

В первом действии «Бесприданницы» не было борьбы между персонажами, если понимать ее как открытую схватку, как столкновение внутренне вовсе чуждых друг другу сил. Иногда, пытаясь доказать, что у Островского, как и у других драматургов, происходит такого рода борьба, делят персонажей «Бесприданницы» на два противостоящих лагеря. В одном — богатые и независимые, в другом — бедные и зависимые. Хариту Игнатьевну Огудалову при этом относят к числу зависимых.

Состояние у нее и впрямь «небольшое». Но, видимо, все же такое, что можно бы просуществовать. И если она стремится жить в зависимости от Кнурова или любого другого богатого человека, то тут мы имеем дело не с чем-то подневольным и вынужденным. Они добровольно движутся навстречу друг другу — Кнуров и Огудалова. Тут тоже внутреннее родство. Тут общее им обоим — миллионщику и небогатой вдове — понимание жизни. Именно это сближает мать, готовую дорого запродать свою дочь, с богатым покупщиком. Зависимость от Кнурова, не доставляющую ей ни страданий, ни тягот, она сама всячески стремится упрочить. Поэтому даже отдаленные аналогии и уподобления отношений, существующих между власть имущими и их подневольными в ранних пьесах Островского, с отношениями, связывающими Кнурова с Огудаловой, не имеют под собой никакой почвы.

Пришли новые времена. До реформы жизнь держалась на открытом принуждении. Оно определяло отношения не только между барином и крепостным мужиком, но проникало и в жизнь других социальных слоев. Теперь, в пореформенные годы, происходят изменения в обстоятельствах жизни и в людях. Возникают новые противоречия в человеческих характерах. Художественному анализу сложной системы зависимостей — социальных, нравственных, психологических, связывающей этих меняющихся людей, и посвящена «Бесприданница».

Разные формы зависимостей предстают перед нами. Робинзон давно поставлен жизнью в рабское положение, которое временами его как будто тяготит, но переменить он ничего уже не в силах, да и не пытается. Огудалова хотела бы попасть в такую зависимость от какого-нибудь богача, которая дала бы ей полную материальную независимость. Карандышев находится в духовной зависимости от других лиц, хотя стремится доказать обратное, и своими поступками эту зависимость только усиливает. Лариса тоже не свободна от разного рода «зависимостей» — не только материальных, но и духовных — возникших в пореформенную эпоху.

Как Огудалова принимает от Вожеватова подарок в 500 рублей ко дню рождения Ларисы, нам не показывают. Мать лишь сообщает дочери о подношении «плутишки». Зато визит Кнурова и его диалог с Харитой Игнатьевной драматург изображает непосредственно — в очень важной сцене второго действия. Тут два деловых человека, понимающие

друг друга с полуслова и не считающие нужным все договаривать до конца. Лариса Дмитриевна еще не только не разошлась с мужем, но даже и замуж не вышла. Кнуров, однако, уже спешит занять место будущего «прочного» друга и сулит Огудаловой десятки тысяч, как он выражается — «даром». Происходит обгова- ривание сделки, которой не миновать в недалеком будущем.

По контрасту с этой следующая сцена совсем не коммерческая, не деловая. Ее участницы — Огудалова и Лариса. Впервые Лариса предстает перед нами с гитарой в руках, впервые мы слышим ее пение. Это пение про себя и для себя, когда человек думает, мечтает, вступает в разговор и опять возвращается к пению.

Лариса напевает романс Гурилева «Матушка, голубушка, солнышко мое, пожалей, родимая, дитятко твое!». Тут нет прямого обращения к своей матушке — Харите Игнатьевне. И все же не случайно в устах Ларисы звучит именно этот мотив: просьба о жалости, о сочувствии, о помощи, о поддержке, обращенная на этот раз не к Юлию Капитонычу, а к матери. А когда Лариса затем несколько раз запевает романс «Не искушай меня без нужды», это уже предварение того, что вскоре будет происходить в третьем и четвертом действиях. Ведь искушать Ларису будет не только Паратов своим двусмысленным поведением, но и Кнуров своими решительными предложениями.

Огудалова еще до того, как Кнуров выступит открыто, уже готовит ему почву. Лариса стремится к тихой жизни в деревне с Юлием Капитонычем, там она хотела бы отдохнуть душой. Огудалова ее как будто не отговаривает, но ясно, что она не хочет отпускать дочь в деревню, да и не считает серьезной потребность «отдохнуть душой». Меньше всего Огудалову заботит вопрос о душе человеческой. Верит ли она вообще в ее существование? Иронически-одобрительно заявляя «сделай милость, отдыхай душой», Огудалова тут выступает не просто как сообщница бездушного, циничного «идола» Кнурова, но и как его единомышленница в самом глубоком смысле слова.

Если в начале диалога с дочерью Огудалова выражала свою позицию в не очень прямых словах, то, узнав, что в город приехал какой-то богач, она уже высказывается на этот счет без обиняков. Не поторопилась ли Лариса, дав согласие Карандышеву? Огудалова хочет снова втравить свою дочь в погоню за богатым женихом.

«Лариса. Опять притворяться, опять лгать!

Огудалова. И притворяйся, и лги! Счастье не пойдет за тобой, если сама от него бегаешь».

Запомним эти слова. И вспомним их, когда станем в этом же действии свидетелями встречи Ларисы сначала с Карандышевым, а потом — с Паратовым. Там темы лжи, притворства, правды в чувствах и словах подвергнутся нескольким «переходам» и станут одними из самых важных в пьесе. А слова про счастье, которого надо добиваться самой, вспомним, когда Лариса в третьем действии поведет свою борьбу за Паратова.

Но сначала о лжи и притворстве. Когда появляется Карандышев, он не понимает желания Ларисы поскорее уехать, даже «бежать отсюда». Действительно, почему Ларисе так хочется бежать? Что ее томит? Душевная усталость от прошлых переживаний, нежелание опять притворяться и лгать или тревожные предчувствия? Юлию Капитонычу не до ее переживаний. Если в первом действии Лариса дала понять Карандышеву, что замужество для нее — средство найти тишину и уединение, то теперь он, в свою очередь, платит ей той же монетой. Для Юлия Капитоныча женитьба на Ларисе — хотя он ее по-своему и очень сильно любит — тоже средство «погордиться и повеличаться» перед людьми, коловшими его самолюбие, перед всем городским обществом как избраннику столь необыкновенной % девушки.