Драматургия кино
Шрифт:
16. Сарра наклоняется к тюльпану, нюхает его... делает гримасу и неопределенно пожимает своими полными, безмятежными плечами...
17. Отсветы вечерней зари играют причудливыми бликами на раскрытой двери...
18. За своим столом — в одиночестве — пожилой субъект наливает себе и пьет...
19. Молодая женщина закуривает свою трубку...
20. Топинелли с азартом чешет затылок, смотря...
21. ...в карты...
22. Один из игроков, судя по жалкому виду, мелкий чи-новничек, нежным взглядом смотрит на...
23. ...Сарру за стойкой...
24.
25. Третий игрок допивает свой стакан... У него большая борода... На голове — черная фуражка...
26. Мелкий чиновничек украдкой подмигивает...
27. ...Сарре...
28. Его взгляд перехвачен четвертым игроком, полным блондином, лет тридцати, с коротко подстриженными усами и светлыми глазами... На нем серый, котелок с перламутровым отливом и серый костюм в черную полоску... Во рту громадная сигара с золотым бумажным кольцом...
29. Улыбка Сарры, адресованная мелкому чиновничку...
30. Человек в сером котелке медленно вынимает сигару изо рта...
31. ...изящно держит ее большим и указательным пальцами, широко расставив остальные пальцы, на которых восхитительные перстни.
32. ...снимает золотое бумажное кольцо с сигары, скатывает его в шарик и отбрасывает далеко в сторону... затем смотрит по очереди — на хозяина... на Сарру... на-чиновничка... снова спокойно кладет в рот сигару и...
33. ...небрежно собирает карты...
34. Сарра перетирает стаканы...
35. В кабачок входит Пасьянс... молодая, бледная, испитая женщина... у нее какой-то притупленный вид... Она долго озирается вокруг себя... мигая глазами...
36. Сарра увидела ее... улыбается...
37. Игроки продолжают игру...
38. Пасьянс подходит к буфету... Сарра наливает ей джина... Обе женщины молча смотрят друг на друга... Сарра пожимает плечами... Пасьянс бессмысленно улыбается...
39. Сарра. Вы все еще его ждете?
40. Пасьянс. Он сильно любил меня... и вот уехал в море... Но он вернется...
41. Сарра (с горькой усмешкой). Мой тоже меня любил... и тоже уехал... и забыл меня...
42. Виденьем: Милитис и Сарра — женихом и невестой...
43. Пасьянс как будто не поняла слов Сарры... Улыбается... «Мой вернется!»- говорит она опять...
44. Сарра наливает себе... Пасьянс пьет... Сарра с жалостью на нее смотрит...
45. ...затем говорит: «Мой матрос уехал на Восток... и там останется... он там женился на дикарке из тех стран... А я... я тоже вышла замуж, — вон за этого...» Она показывает на...
46. ... Топинелли, который с головой ушел в покер...
47. Виденьем: восточная свадьба...
48. Усмешка на губах Сарры...
49. «А я жду своего», — твердит свое Пасьянс...
50. «Вы его даже не узнаете», — отвечает Сарра и наливает ей еще...
51. Пасьянс бросает взгляд в сторону столиков и двери... «Я знаю, когда матросы приезжают, они заходят сюда...»
52. Сарра в ответ громко смеется...
53. «Говорят, что я сошла
54. Большой морской пароход, прибывший с Востока...
55. ...входит в гавань...
56. ...бросает якорь...
57. ...причаливает у набережной...
Литературная манера, в которой Деллюк писал свои кино-драмы, очень интересна. Она совершенно наглядно показывает, как особое назначение киносценария, его устремленность к зрительному воплощению, к кинокартине, может найти отражение в его литературном стиле. В то же время она чрезвычайно убедительно раскрывает те бесконечные возможности, которыми располагает литературное слово для отражения не только зрительных образов и действия, но даже кинематографической формы их подачи, кинематографического темпа их смены и движения и, если можно так выразиться, зрительного ритма кинокартины.
Деллюк как бы очень отчетливо видит обстановку, в которой происходит действие, видит вещи, людей, следит за каждым, даже малейшим их взглядом, подхватывает их мимолетные мысли, превращая их здесь же в мгновенные виденья прошлого, слышит их разговоры и все это записывает в словах и фразах, очень экономно и точно передающих зрительные впечатления, — в речи, то отрывистой, то плавной, которая словно неотступно следит за сменой зрительных впечатлений и движется в темпе их движения.
Так писать, конечно, не легко. Для этого нужно, с одной стороны, хорошо чувствовать и понимать кинематограф, обладать способностью кинематографически зорко видеть людей, вещи, обстановку действия, живо ощущать движение последнего, а с другой стороны, в совершенстве владеть литературной речью, искусством словесного выражения.
Литературная форма киносценария возникла не самопроизвольно в пределах литературы. Ее происхождение связано с появлением кинематографа. Ее поэтому можно определить как гетерогенную литературную форму (т.е. инородную, возникшую в связи с появлением нового зрелищного искусства, для его обслуживания), в отличие от автогенных («самородных») или гомогенных («однородных») литературных форм, возникавших в пределах литературы как совершенно новые ее виды или как трансформация прежних литературных жанров.
Такой же гетерогенной литературной формой (рассчитанной на сценическое исполнение) является и театральная пьеса, драматическое произведение. Однако драматическая поэзия вполне основательно считается особым родом художественной литературы как особая форма поэтического выражения (изображения действия в диалоге и ремарках). Такой же особой формой поэтического выражения, однажды появившись на свет, стал и киносценарий. С этой особой формой связано и особое восприятие ее.
Кинематограф не открыл в человеке способности зрительного воображения, но он воспитал ее и создал форму повествования, рассчитанную, главным образом, на зрительный показ и на зрительное восприятие. Всякое литературное повествование обращается к зрительному воображению, но киносценарий, главным образом, рассчитывает на него.