Драмы и комедии
Шрифт:
К у д и н о в. Рязов захлопнулся.
Е в а (с детским восторгом повторяет). Захлопнулся! Как чемодан?!
К у д и н о в. Ева, я хочу повидать Абросимова. (Звонит по телефону.) Валерий Николаевич? Добрый вечер. Только что… Зашли бы вы к нам, если есть свободная минутка. Вот спасибо! (Положил трубку.)
Входят дети Кудиновых: сын, Э р и к, рабочий, высокий, крепкий, держится с подчеркнутой самостоятельностью,
М а р ф у ш а. Папуль! (Радостно бросается к Кудинову.)
Э р и к. Дай поздороваться. (Пожимает руку отцу.)
Е в а. Эрик, ты замерз?
Э р и к. Поджидал эту типицу. В подъезде сквозняк.
М а р ф у ш а. А откуда ты знал, что я еще не пришла?
Э р и к. Я звонил маме, не в пример тебе, между прочим.
К у д и н о в (это его давняя игра с Марфушей). Ваша фамилия?
М а р ф у ш а. Двойная. Ушкин-Намакушкин.
К у д и н о в. Тэ-экс… Почему в «Пестрой ленте» у Конан Дойля по двору ходит павиан?
М а р ф у ш а. И-и, папуль, это — для шестого класса!
Э р и к. Хватит. (Оттаскивает Марфушу от отца.) Ты чем-то перегружен, папа.
К у д и н о в. Разве заметно?
Э р и к. Я наблюдаю тебя двадцать лет.
К у д и н о в. Все двадцать?
Э р и к. Кто знает, может, ребенок наблюдательнее взрослых. Вот, Марфа, например, очень наблюдательный ребенок. Правда, Марфа?
М а р ф у ш а. Да, я очень наблюдательная. Эрик, сотри губную помаду с правой щеки.
Э р и к. Что?!
М а р ф у ш а. Нет, с левой. Извини, я иногда путаю.
Э р и к (бежит к зеркалу. Выхватил носовой платок, стирает помаду). Благодарю.
М а р ф у ш а. Кого ты благодаришь — меня или Тосю?
Эрик грозит сестре кулаком.
Е в а. Садитесь, пейте чай.
Марфуша, Эрик, Кудинов и Ева садятся к столу.
Э р и к (отцу). Как дела? Или простым смертным знать не положено? (Он несколько бравирует словами «простым смертным».)
М а р ф у ш а. Смотрите, мой брат пока еще причисляет себя к простым смертным.
Э р и к. Замри для ясности. Снова был разговор о сельском хозяйстве?
К у д и н о в. Был, был.
М а р ф у ш а. А можно что-нибудь сделать, чтобы раз и навсегда про это решить?
К у д и н о в. Вноси предложения.
М а р ф у ш а. Ну, на первый случай такую малость… Может быть, колхозы — это не самая удачная форма сельского хозяйства?
Ева смеется. Кудинов нарочито испуганно округлил глаза.
Э р и к.
М а р ф у ш а. Разве нельзя думать?
Э р и к. Вот малютка! Ты знаешь, что такое кулак?
М а р ф у ш а. Нет, я никогда не видела кулаков. А ты видел?
Э р и к (смущенно покашливает). Если не будет колхозов… кулаки быстренько вылезут… Азарт наживы. Ясно?
Е в а. Я помню кулаков, латвийских, это — кровопойцы.
М а р ф у ш а (смеется). Кровопийцы, мамочка!
Е в а. Это одно и то же самое.
Э р и к. Кулаки стреляли в папу.
М а р ф у ш а. Знаю, знаю! Когда папа работал секретарем сельской комсомольской ячейки.
К у д и н о в. Да, Марфа, это, конечно, забавно. Пиф-паф! Из-за угла.
Марфуша пристыженно замолчала.
Деревня без колхоза — буржуазная деревня. Где кулаки, там и бедняки, батраки. Вот ты — батрачка у кулака. Хотела бы?
Э р и к. Студентка истфака! Отец, что новенького в Москве, в высших сферах?
К у д и н о в. Читай газеты.
Э р и к. Между прочим, у меня уже целый год партийного стажа.
К у д и н о в. Ветеран. Как дела на заводе?
Э р и к. Читай газету.
К у д и н о в. Больше дает непосредственное общение с рабочим человеком.
Э р и к. Приезжай на завод.
К у д и н о в. Бываю.
Э р и к. Ха-ха! «Здравствуйте, товарищи. Как — план? Даете? Молодцом. Заработок? Маловато? Ах, ах. Ничего, принимаем меры. Семья, жена, детишки есть? Здоровы? Вот хорошо! Желаю успеха!»
Е в а. Илия, неужели — так?
К у д и н о в. Похоже. Ладно, на этот раз я говорю с рабочим не на ходу. Как твои дела?
Э р и к. Паршиво. Мастер придирается, Диомидов. Такой ушлый тип… Держиморда. Всех запугивает, хапает — чем попало. Пятерку с получки, пол-литра. «Не хочешь у меня работать — валяй, не держу!» Со мной он пытался завязать дружбу, даже подлизывался. А я его на партсобрании покрыл. С тех пор он на меня и взъелся.
К у д и н о в. Этот Диомидов — в партии?!
Э р и к. Цеховая организация исключила, заводской партком подтвердил наше решение. Вот что было сегодня вечером на райкоме? Сейчас пойду прогуляюсь — зайду мимоходом к парторгу цеха, к нашему Ступицыну, узнаю.
Звонок. Марфуша бежит в переднюю. Возвращается с А б р о с и м о в ы м. Ему лет шестьдесят. Седые усы и бородка. Необыкновенная самоуглубленность сочетается с зоркостью ко всему окружающему. Интеллигентен во всем и нисколько не подделывается под мнимодемократическую «простоту». Выражается подчас чуть-чуть старомодно. Очками пользуется, лишь когда читает или пишет. Иногда не в силах скрыть, преодолеть рассеянность или обычную физическую слабость.
М а р ф у ш а (держа под руку Абросимова). Как мне идет Валерий Николаевич?