Драмы и секреты истории

Амбелен Робер

Но в разряде мечей туз тарок Карла VI изображен в виде руки, держащей меч в вертикальном положении, причем острие меча вдето в корону. По обеим сторонам короны – две ветви неизвестного растения, выходящие из этого круга, ниспадают вдоль лезвия меча (подобно цветкам лилии в гербе Жанны) наряду с каплями или слезами, истекающими из этой короны.

Эта карта – туз меча– обладает в тароках вполне определенным значением, бесспорно окрашенным сексуальной и эротической символикой: половые сношения, беременность, переплетение, взаимопроникновение и пр. В обычных колодах карт соответствующая карта – то есть пиковый туз– означает «забава», то есть сексуальное приключение, прелюбодеяние, блуд и т. д.

Если припомнить, что в колоде карт «Девственница» пиковая королева(или королева

меча)называется «Девственницей» (см. изображение на вклейке), то невозможно не установить связи между этим тузом меча,означающим особенно заметную беременность, и гербом Жанны, который, бесспорно, воспроизводит его. Видимо, здесь оказалась деликатно выраженной та "темная полоса в гербе", отыскать которую более или менее явно стремились в этом загадочном гербе историки. Дело в том, что сексуальный символизм этой карты – туза меча– очевиден. Меч изображает фаллос,проникающий в корону, символизирующую женский половой орган. Специалисты по символике, вот уже два века изучающие "Игру в тарок" Карла VI(XV в.), воспроизведенную в "Марсельской игре в тарок"(XVII в.), никогда не расходились в своих выводах, и эта символика отразилась на карте, производной от этой игры: пиковом тузе.

Пусть нас не удивляет чрезмерно откровенный характер этих символов. Наши средневековые предки не были чересчур стыдливыми! Надо ли напоминать о том, что пространство в гербе, отведенное девушкам, изображалось ромбом,в то время как вдовам полагался безупречно круглый диск!Таков был намек на анатомические различия между девственницейи женщиной.

Таким образом, вместо классической полосы,чересчур недвусмысленно говорящей о незаконнорожденности как следствии прелюбодеяния, что не могло не вызывать вопросов, гербовые судьи Карла VII использовали символическую композицию, расшифровка которой была бы непосильной задачей для большинства людей. Не будем забывать о том, что геральдика, наука, о которой широкая публика нашего времени не имеет ни малейшего представления, была хорошо знакома тогдашней знати, а также любому образованному человеку, даже разночинцу.

Семейное родство Жанны

Если Жанна – дочь герцога Луи Орлеанского, брата Карла VI, и Изабо Баварской, супруги последнего, но официальной любовницы герцога, то вполне очевидно, что она оказывается в родстве со всеми лицами, о которых уже шла речь в главе об основных действующих лицах всей этой истории.

Поэтому представляется небесполезным точно определить все эти многочисленные родственные связи. Именно они помогут понять, как во время официальной казни Жанны в Руане была, несомненно, произведена подмена. Незаконнорожденная дочь Луи Орлеанского и Изабо Баварской [65] Жанна тем самым становится:

65

Отметим, что у Жанны был четко выраженный немецкий акцент, ибо в те времена французский язык еще не подчинялся указаниям областных университетов, выполнявших инструкции министра просвещения. Обычное, весьма небольшое по объему образование давалось в приходах, и учителя – как правило, священники – говорили на местном диалекте, наречии. Так, Жанна произносила швместо ж, a твместо д("Тарк" вместо "д'Арк"). Не будем чрезмерно удивляться этому, ведь еще в XVIII в. в Версале вместо «руа» ("король") произносили «руэ»: "Да здравствует король!" – "Vive le rou'e!" К тому же из рассмотрения краткой родословной следует, что у этой незаконнорожденной королевской дочери 25 % крови было итальянской, 25 – немецкой (от матери – Изабо Баварской) и 50 % – французской (от отца – Луи Орлеанского).

– сестрой Карла VII, короля Франции, который, подобно ей, является внебрачным отпрыском вышеуказанных родителей;

– сводной сестрой Карла Орлеанского, поэта, сына Луи Орлеанского и Валентины Висконти, герцогини Миланской;

– сводной сестрой – или сестрой – Жана Дюну а, бастарда Орлеанского;

– сводной сестрой Екатерины де Валуа, королевы Англии, сестры Карла VII и вдовы Генриха V Плантагенета;

–

теткой юного короля Англии, Генриха VI, сына Генриха V;

– теткой Жана, герцога Алансонского, "принца крови", супруга Жанны, дочери герцога Орлеанского;

– свояченицей Ренэ Анжуйского, младшего сына Иоланды Анжуйской, герцога Барского и зятя Карла герцога Лотарингского;

– племянницей Иоланды Анжуйской, "королевы четырех королевств", тещи Карла VII;

– свояченицей Филиппа Доброго, герцога Бургундского, супруга Мишель де Валуа, и родственницей его трех сестер: Маргариты, супруги покойного первого наследника престола; Аньес, супруги графа Клермонского, старшего брата герцога Бургундского; Анны, супруги герцога Бедфордского, регента Англии во Франции;

– кузиной Луи II Бурбонского, графа Вандомского, великого камергера Короны, супруга Жанны де Лаваль, сестры Жиля де Рэ;

– тем самым через брак кузиной уже упомянутого Жиля де Рэ, деверя Луи де Бурбон-Вандома;

– внучатой кузиной покойной Валентины Висконти, дочери Изабеллы, сестры Карла V и супруги Галеаццо Висконти, герцога Миланского, чем и объясняется письмо, направленное Персевалем де Буленвиллье Филиппу-Мария Висконти, брату покойной Валентины;

– кузиной через свойство Жанны де Л аваль, супруги Луи II Бурбон-Вандомского и сестры Жиля де Рэ.

Эти многочисленные факты родства с такими лицами, являющиеся результатом королевского происхождения, которое, как нам думается, мы уже достаточно доказали, самым убедительным образом подкрепляют точку зрения, согласно которой сожжение Жанны было невозможным.

Разумеется, эта эпоха была эпохой бесчисленных преступлений, совершавшихся как во Франции, так и в соседних государствах между членами одного и того же семейства. Так, граф д'Аркур всю жизнь продержал в тюрьме своего отца; графиня де Фуа отравила свою свояченицу, а владыка де Жиак – свою супругу; герцог Бретонский уморил голодом родного брата; граф де Гельдр бросил старика отца в темницу. И так далее, и тому подобное. Но то, что в истории с Жанной вступает в противоречие с этой общераспространенной безжалостностью, так это почести, которые продолжают оказываться ей и после захвата ее в плен (об этом речь пойдет дальше), а главное то, что, несмотря на попытку запугать ее, приведя ее как-то в Руане в камеру пыток, тюремщики отказываются от своих намерений вследствие ее полного безразличия ко всем этим приготовлениям, хотя все было уже готово для применения сильных средств воздействия при допросе. Потому что, если даже преступления, о которых шла речь, были совершены на самом деле, пытки в этой связи оказывались неприменимыми по отношению к "принцам крови".Достаточно перечитать уже сказанное нами о тамплиерах: для "принцев крови"казнь исключалась.

До сих пор недостаточное внимание уделялось роли семейства герцогов Орлеанскихв первой части истории Жанны.

Первая задача Жанны – освобождение Орлеана.Еще до того, как она прибыла в Шинон, жители Орлеана получили письмо за подписью Бастарда Орлеанского,извещавшее их о том, что с окраин Лотарингии придет освободительница. Из Лондона от герцога Карла Орлеанскогопоступил приказ облачить Девственницу в цвета, которые носила Орлеанская династия.После освобождения этого города она разместилась в доме Жака Буше, ее канцлера и казначея, и жила одна.Во время обеда супруга Буше, урожденная Жанна Люилье обратилась к ней, называя ее "моя госпожа" ("моя Дама", "моя государыня". – Прим. перев.). Так обращались лишь к самым знатным придворным дамам, к принцессам. С ее прибытием вся власть в городе принадлежала ей одной. Она стала Орлеанской Девственницей,подобно тому как уже существовал Бастард Орлеанский.Такая привилегия принадлежала ей с рождения, ибо она была дочерью покойного герцога Луи и сводной сестрой его сына.

О незаконнорожденности Карла VII

Свести воедино доказательства незаконнорожденности Карла VII, тем самым ставящие под вопрос его права на престол, можно следующим образом.

1. Письмо Карла VI от 17 января 1420 г., отправленное из Труа жителям Парижа, в котором содержались такие слова, как "Карл, называющийсебя регентом королевства…", "и в силу этого просит, чтобы в этом случае никто не объединялся бы с нашим так называемымсыном, не оказывал ему ни помощи, ни милости никакой…".