Драмы. Новеллы

фон Клейст Генрих

Лихт

Вполне.

Адам

Добро.

Лихт

Я начал новый лист Из любопытства: чем его заполнят.

Адам

Добро и это.

Вальтер

Сказывай, дитя.

Адам

Слышь, Евушка, слышь, сказывай, красотка. Дай

господу и нам отведать правды. Подумай — ты пред божеским судом. Негоже пред судьею запираться И докучать сторонней болтовней. Да что, ты девка и сама не промах. Судья всегда, ты знаешь ли, судья, Сегодня одному, другому — завтра. Скажи ты: это Лебрехт был — добро; Скажи, что Рупрехт, — пусть, добро и это. Скажи ты так иль сяк скажи, и все Раскроется по твоему желанью. Залопочи ж ты тут о ком другом Да третьего по имени припомни — Остерегись! А больше я ни слова. Кой черт! Тебе тут, в Гейзуме, никто, Никто и в Нидерландах не поверит. Ты знаешь, стены голые молчат, А тот сумеет тоже защититься, И Рупрехта нелегкая возьмет.

Вальтер

Оставили б вы лучше эти речи.

Адам

Вам это непонятно, ваша милость.

Вальтер

Мы вдоволь вас наслушалися. К делу.

Адам

По чести, не учен я, ваша милость. Вам, горожанам, трудно нас понять. Иная вещь — народ: бьюсь об заклад, Что девушка смекнула, что мне надо.

Марта

Ну, что стоишь-то? Смело все наружу!

Ева

Ах, маменька!

Марта

Советую тебе!

Рупрехт

Ей-богу, тетка Марта, не легко С отвагой знаться, если гложет совесть.

Адам

Цыц, стой, да не брыкайся.

Марта

Кто же был-то?

Ева

Спаситель!

Марта

Он, дурак пропащий, он! Ни дать ни взять блудница! Что же, скажешь, Спаситель виноват?

Адам

Уймитесь, Марта! Зачем напрасно девушку стыдить? Застращивать блудницей? Не добьемся Так ничего. Одумается девка.

Рупрехт

Одумается!

Марта

Сказано, молчи!

Рупрехт

Сапожник-то придет уж ей на память.

Адам

Вот

дьявол. Ганфрид! Эй, сюда, хожалый!

Рупрехт

Ну, ну, не стану, сударь мой. Авось Она для вас и нападет на след мой.

Марта

Слышь, девка, не срами меня на людях. Я сорок девять с честью прожила, С шестого мне десятка не меняться ж. Рожденье, знаешь, — третье февраля. А нынче первое. Мне спех. Кто был-то?

Адам

Так, Марта, так! Хвалю! Мои слова!

Марта

Отец сказал пред смертью: «Слушай, Марта, Девчонке мужа путного добудь, А зашалит да станет потаскушкой, Дай грош могильщику, пускай опять Положит на спину меня. Ох, чую, В гробу перевернуся, бог свидетель».

Адам

Что ж, прав и он.

Марта

А если хочешь, дочка, Почтить отца и матерь по четвертой По заповеди, так скажи: в светлицу Сапожника иль третьего кого, А все не жениха вечор впустила.

Рупрехт

Мне жаль ее. Да бросьте вы кувшин, Ужо снесу его вам в Утрехт. Лучше б И вправду я разбил его.

Ева

Стыдись! Бессовестный, зачем не скажешь: ладно, Кувшин-то я разбил. Стыдися, Рупрехт, Что веры не даешь мне в этом деле. Своей руки тебе не отдала ль я? Не молвила ли «да», как ты спросил: «Хошь, Ева, за меня пойти?» Стыдися! Ты думаешь, сапожника не стоишь? Да подгляди ты в дверь, что мы вдвоем Пьем с Лебрехтом из одного кувшина, Тебе б подумать: «Ева — девка с честью. И разрешится все во славу ей, Не на земле, так там, в загробном мире».

Рупрехт

Ей, Евушка, уж больно долго ждать. Как не поверить в то, что на ладони!

Ева

Положим, это б Лебрехт был; тогда — Разверзнись подо мной земля — подумай, Зачем во всем тебе б мне не открыться? Иная вещь, имей, положим, я Таиться пред соседями причину, Зачем и не сказать мне на тебя, По верности по нашей обоюдной, Коль надо так. Зачем, скажи, зачем?

Рупрехт

Тьфу, пропасть! На меня вали, согласен, От скрипки б лишь избавило тебя.

Ева

Неблагодарный ты! Уж погожу я Ходить со скрипкой. Стоишь ты того, Чтоб я единым словом обелилась, Вовек тебе на пагубу.

Вальтер

Итак? И это слово? Не томи нас доле. Так, стало, это не был Рупрехт?