Драмы. Стихотворения
Шрифт:
Герман. И ваш дядя тоже. Не выдавайте меня! (Поспешно уходит.)
Амалия (долго стоит в оцепенении, потом бросается вслед за ним). Карл жив!
Сцена вторая
Местность близ Дуная. Разбойники расположились на пригорке под деревьями. Лошади пасутся внизу.
Моор. Здесь я прилягу. (Бросается на землю.) Я весь
Швейцер незаметно исчезает.
Я хотел попросить принести мне пригоршню воды из этой реки, но и вы все до смерти устали.
Шварц. И вино в наших бурдюках все вышло.
Моор. Смотрите, какие прекрасные хлеба! Деревья гнутся под тяжестью плодов. Полны надежд виноградные лозы.
Гримм. Год выдастся урожайный.
Моор. Ты думаешь? Итак, хоть одна капля пота вознаградится на этом свете. Одна… Но ведь ночью может выпасть град и побить урожай.
Шварц. Вполне возможно. И все погибнет перед самой жатвой.
Моор. Вот и я говорю — все погибнет. Да и почему должно удаваться человеку то, что роднит его с муравьями, когда то, в чем он равен богу, ему не удается? Или такова уж людская доля?
Шварц. Вот чего не знаю.
Моор. Хорошо сказано и еще лучше сделано, если ты и вправду не стремился проникнуть в суть вещей. Брат! Я видел людей, их пчелиные заботы и гигантские замыслы, их божественные устремления и мышью суетню, их диковинно-странную погоню за счастьем! Один доверяет себя бегу коня, другой нюху осла, третий собственным ногам. Такова пестрая лотерея жизни! В погоне за выигрышем многие проставляют чистоту и спасение души своей, а вытаскивают одни лишь пустышки: выигрышных билетов, как оказалось, и не было вовсе. От этого зрелища, брат мой, глотку щекочет смех, а на глаза навертываются слезы!
Шварц. Как величественно заходит солнце!
Моор (погруженный в созерцание). Так умирает герой! Хочется склонить перед ним колена.
Гримм. Ты, кажется, очень растроган?
Моор. Еще в детстве моей любимой мечтой было так жить и так умереть. (Со сдерживаемой горечью.) Ребяческая мысль!
Гримм. Что и говорить!
Моор (надвигает шляпу на глаза). В то время… Оставьте меня одного, друзья!
Шварц. Моор! Моор! Что за дьявольщина! Как он изменился в лице.
Гримм. Тысяча чертей! Что с ним? Ему дурно?
Моор. В то время я не мог уснуть, если с вечера забывал помолиться.
Гримм. Да ты рехнулся? Что за ребячество?
Моор (кладет голову на грудь Гримма). Брат! Брат!
Гримм. Что ты? Не будь ребенком, прошу тебя!
Моор. О, если бы мне стать им снова!
Гримм. Тьфу, тьфу!
Шварц. Ободрись! Взгляни, какой живописный вид, какой тихий вечер.
Моор. Да, друзья мои, мир прекрасен!
Шварц.
Моор. Земля так обильна!
Гримм. Верно, верно! Вот за это люблю!
Моор (поникнув). А я так гадок среди этого дивного мира, а я чудовище на этой прекрасной земле!
Гримм. Вот напасть-то!
Моор. Моя невинность! О, моя невинность! Смотрите! Все вокруг греется в мирных лучах весеннего солнца! Почему лишь мне одному впивать ад из всех радостей, даруемых небом? Все счастливо кругом, все сроднил этот мирный дух! Вселенная — одна семья, и один отец там, наверху! Отец, но не мне отец! Я один отвержен, один изгнан из среды праведных! Сладостное имя «дитя» — мне его не услышать! Никогда, никогда не почувствовать томного взгляда любимой, объятий верного друга! Никогда! Никогда! (С ужасом отшатывается.) Среди убийц, среди шипенья гадов, железными цепями прикованный к греху, по шаткой жерди порока бреду я к гибели — Абадонна [78] , рыдающий среди цветения счастливого мира!
78
Абадонна (Аваддон) — имя падшего ангела, повелителя духов ада, часто встречающееся в религиозной поэзии средних веков и нового времени.
Шварц (к другим разбойникам). Непостижимо! Никогда его таким не видывал!
Моор (горестно). О, если бы я мог возвратиться в чрево матери! Если бы мог родиться нищим! Нет, ничего не хотел бы я больше, о небо, как сделаться таким вот поденщиком! О, я хотел бы трудиться так, чтобы со лба у меня лился кровавый пот! Этой ценой купить себе усладу послеобеденного сна… блаженство единой слезы!
Гримм. Ну вот! Припадок пошел на убыль.
Моор. Было время, когда слезы лились так легко! О, безмятежные дни! Отчий замок и вы, зеленые задумчивые долы! Блаженные дни моего детства! Раздели со мною скорбь, природа! Никогда, никогда они не возвратятся! Никогда ласковым дуновением не освежат мою пылающую грудь! Все ушло, ушло невозвратно!
Появляется Швейцер со шляпой, наполненной водой.
Швейцер. Пей, атаман! Воды тут вволю, холодной, как лед.
Шварц. Ты в крови? Что ты сделал?
Швейцер. Дурак я! Такое, что чуть было не стоило мне обеих ног и головы. Спускаюсь с песчаного холма к реке… вдруг вся эта дрянь поползла подо мной, и я полетел вниз на добрый десяток рейнских футов. Лежу это я и, чуть придя в чувство, вижу: в гравии течет самая что ни на есть прозрачная вода. Ладно, подумал я, хоть я и накувыркался, да атаману вода придется по вкусу.
Моор (возвращает шляпу и отирает ему лицо). А то не видно шрамов, которыми переметили твой лоб богемские уланы. Вода превосходная! Эти шрамы тебе к лицу.