Дранг нах остен по-русски. Тетралогия

Зайцев Виктор Викторович

– - Сколько войск у них, удалось, наконец, сосчитать, или нет?
– Злился могольский шах Акбар, не понимая, как найти слабое место у новых врагов. Две недели назад высадившиеся на морском побережье в болотистой дельте Инда европейцы, которым Акбар не придал серьёзного значения, через пленного загиндара имели наглость отправить послание самому шаху. В письме, написанном на двух языках -- русском и санскрите, высадившиеся на побережье русы объявляли себя освободителями индусов от покоривших их диких кочевников из Афганистана. Объясняли они своё наглое вторжение якобы родственными отношениями с индусами. С подобной наглостью Акбар давно не встречался, разве, что лет сорок назад, когда молодым юношей боролся за власть

после смерти отца. Но, последние тридцать лет никто из ближайших соседей не рисковал подобной дерзостью.

Тогда, две недели назад, Акбар велел загиндару Ахмад-бею собрать десять тысяч всадников и привести командира этих нечестивых европейцев в цепях в столицу империи Моголов. Большее количество войск загонять в болота морского побережья Акбар не хотел, жалел коней, конечно. Да и местные загиндары обязаны выставить свои дружины, которых должно набраться вдвое больше основного отряда. Пока Ахмад-бей собирал свои отряды возле города Лахора, шах не забыл отправить к побережью два отряда разведчиков. Несмотря на многочисленные победы, Акбар не ленился выяснять все слабые места врагов до битвы, чтобы ударить противника в самое слабое место. Потому и расширил отцовские владения от Инда до Ганга, захватив Индостан в полукольцо с севера.

Вернувшиеся утром разведчики доставили страшные новости, европейцы не только успешно захватили побережье, но и продвинулись на север, вверх против течения Инда. За месяц враги захватили третью часть владений шаха Акбара, и, по рассказам верных людей, не собираются на этом останавливаться. А общую численность отрядов противника разведчики вообще определили всего в шесть тысяч воинов, зато вооружённых скорострельными ружьями и дальнобойными пушками, опять же, скорострельными. По их рассказам, ружья и пушки стреляют так часто, как опытный лучник стреляет из лука, а порой даже быстрее лучника. Если бы Акбар не знал своего разведчика двадцать лет, не поверил бы ни за что. Однако, здесь в горах, всегда можно напасть на врага внезапно, когда огнестрельное оружие не спасёт, а в сабельном ударе своей конницы шах Акбар не сомневался. Осталось уточнить вражеские потери, что они понесли при захвате земель, и выбрать место для сражения.

– - Потерь у них не было совсем.
– Ответ разведчика взбесил еле сдерживавшего себя шаха.

– - Как нет? Они, что, бессмертные? Ты, скотина, сам видел врагов или в повозке спал всё это время?
– Рука шаха потянулась к богато изукрашенному изумрудами и рубинами кинжалу, традиционно висевшему на поясе.

– - Нам удалось выкрасть пленного индуса, что участвовал в последнем сражении с русами. Он утверждал, будто дружина местного загиндара была расстреляна русами из своих пушек и ружей за триста шагов. Стреляли те из закрытых железных домов на колёсах, называемых "машины". Стены этих домов стрелы не пробивают, а ударить копьём никто не смог, просто ни один дружинник не добрался до русов живым, даже на самых резвых скакунах.
– Командир разведчиков перевёл дух, понимая, что балансирует на грани смерти.
– Этому индусу другие пленники рассказывали, что в прежних сражениях также никто из дружин других загиндаров не добирался до русов, чтобы вступить в честную схватку.

– - Иди, - отпустил разведчика шах Акбар, опасаясь, что не сдержится и прикончит того на месте. Затем задумался, какой участок горной дороги наиболее удобен для внезапного нападения на русов. Долго перебирал в памяти горные тропы, глядя на карту, лежащую на ковре. Потом вдруг понял, что смирился с превосходством врага и собирается только обороняться, чего не делал уже лет сорок. Внезапно ему пришла на память часть письма этих русов, в которой они процитировали самого Акбара "Правитель всегда должен стремиться к завоеваниям, иначе его соседи двинут войска против него". Именно его словами, без иных объяснений, русы заявили свои наглые требования.

На шаха, подошедшего к своему шестидесятилетнему рубежу без поражений, сумевшего в тринадцать лет крепко утвердиться на отцовском троне, более сорока лет только расширявшего свои владения, навалилась тяжесть предчувствия. Акбар ясно понял, что проиграет русам эту войну, поражение неизбежно, слишком превосходит оружие европейцев возможности армии Моголов. Захотелось бросить всё, укрыться в родных горах Афганистана, где-нибудь за дальними перевалами, куда никакой чужак не доберётся. Защемило сердце от жалости к своему сыну, которому достанется не огромная империя, собранная отцом и дедом, а судьба беглеца, вынужденного искать милости власть имущих. Потом шах вспомнил, как сам метался в юношеские годы, не зная страха, один лишь азарт и бешенство помогли выжить в кровавой междоусобице.

– - Ничего, у моего сына хватит сил выдержать и начать всё сначала.
– Акбар успокоился, накачивая себя гневом, и приступил к планированию первоначальных действий.
– Сына с отрядом верных людей нужно срочно отправить в Афганистан, пока не дошли слухи о поражении наших загиндаров. Так. Сегодня же собирать всех загиндаров, джагиндаров, вождей союзных племён из пуштунов, всех, кого можно. Пусть срочно спешат к Лахору, дня через два туда отправлюсь сам, за неделю доберусь. Дальше..., где мой секретарь и два писца? Бегом ко мне, срочно вызвать всех ближних вельмож! Через полчаса чтобы все были, бегом!!

Шах империи Моголов Акбар не зря продержался у власти более полувека и захватил половину Индии. Он действительно был великим человеком, умевшим не только хорошо воевать, но и управлять захваченными землями, развивать торговлю и культуру. Но, он был человеком своего времени и не мог даже предположить, что ему противостоят войска, обученные по меркам следующего тысячелетия. К тому времени, когда его свита с набранными наскоро войсками только начала движение в сторону Лахора, город уже был захвачен русами. От Лахора три германских пехотных усиленных батальона повернули на восток, двигаясь к столице империи Моголов. Именно на них, неполные две тысячи пехотинцев с приданными пушками и миномётами, наткнулись передовые части армии шаха Акбара, спешившие в Лахор.

Пока разведчики шаха сосчитали противника, сообщили об этом командованию, пехотинцы успели закрепиться на позициях и сообщить о предстоящем сражении командованию. Учитывая особенности рельефа местности, командующий армией вторжения полковник Строгов рискнул вызвать воздушно-десантную бригаду. Два десятка грузовых самолётов и батальон десантников как раз перебазировались на восточный склон Сулеймановых гор, неподалёку от города Джемпура. Парни два года тренировались в прыжках с парашютами (по здешнему с платом), участвовали в диверсионных операциях. Но, в крупных войсковых операциях пока не бывали. Полковник рискнул задействовать в окружении и уничтожении шаха Акбара именно десантников, понимая, насколько важно быстро обезглавить империю Моголов.

Строгов даже мысли не допускал, что три усиленных германских батальона могут не разбить армию шаха Акбара, какой бы она не была большой. Ибо под Лахором войска пополнили очередной раз боезапас и горючее, а потерь при штурме города не допустили, как обычно. Полтора дня ушли у армии шаха Акбара для того, чтобы собраться перед внезапно появившимся врагом. В глубине души опытного правителя затеплилась надежда на победу, враг неосторожно разделил и без того небольшие силы, предоставляя отличную возможность уничтожения их по частям. Разум опытного полководца не мог поверить в такую безрассудность опытного врага, но, сердце так стремилось к победе, уговаривая самого себя "А вдруг командир русов недооценил нас? Вдруг он поддался победному хвастовству?". Ещё сильнее шах Моголов захотел победить, когда узнал, как русы расположили свои войска.