Дранг нах остен по-русски. Тетралогия
Шрифт:
В ответ с каждой вышки ударила одна не очень короткая очередь, но, из крупнокалиберного пулемёта. Пули разрывали тела всадников и коней на части, раненые умирали от болевого шока за секунду, убитые отлетали на несколько шагов. Европейцы ещё не видели действия крупнокалиберных пулемётов, тем более, на себе. Впечатлило всех, после прекращения стрельбы замолчали даже запертые в вагонах артиллеристы, предпочитая работать в плену, нежели лежать на погосте.
Столь быстрое и тщательно подготовленное наступление привело двадцать тысяч солдат и офицеров шведской армии в подготовленную русами ловушку. С помощью мобилизованных рабочих, русы проложили более ста вёрст железнодорожных путей. Во-первых, привычную линию чугунки "Варшава-Берлов", на одном из поворотов, немного увели в сторону, в глубь леса на десять вёрст. Эту фальшивую чугунку заранее окружили рядами колючей проволоки и пулемётными вышками, с прожекторами.
Пока группы заграждения разбирались с пленными шведами и поляками первого эшелона наступления, двенадцать русских бронепоездов успели пробраться по спешно выстроенным линиям чугунки в тыл наступающим шведам. Получив сообщения от основной группы окружения, бронепоезда рванули в тыл шведам по двум тайно проложенным железным дорогам, охватывая линию "Варшава-Берлов". Пока шведы продолжали двигаться якобы в тыл русам, скапливаясь в отгороженную колючей проволокой ловушку, бронепоезда русов железными клещами шли им навстречу. А сапёры с разведчиками спешно захватывали намеченные полустанки в глубоком тылу шведской армии, торопились соединить две тайные чугунки с многострадальной линией "Варшава-Берлов". Поддержанные диверсионными группами, сапёры отрезали наступавшую шведскую армию от Варшавы, за сутки проложили недостающие вёрсты пути, после чего уже русские бронепоезда рванули на скорости сорок вёрст в час на Варшаву.
Легко преодолевая разрозненные попытки задержать бронепоезда, русы, пользуясь своим преимуществом в связи и скорости движения, спешили на восток. Бронепоезда двигались без остановок, легко пропуская встречные колонны шведских войск без обстрела, этими будущими пленниками займутся тыловые части. А стальной ударный кулак русской армии двигался на Варшаву, где решалась судьба рискованной операции и всей военной кампании. Неважно, кто кого обошёл в эти фантастические сутки. Главным результатом стал захват Варшавы русами на следующий день, практически без потерь со своей стороны. Шведы потеряли всё, начиная от обеих армий вторжения в Европе, одна из которых почти полностью попала в плен, двигаясь вдоль чугунки. Вторая, прибалтийская армия, давно не существовавшая, как единая организация, начала сдаваться в плен по частям. И это оказалось только начало, полыхнула вся Великопольша, казалось, совсем недавно замирённая огромной кровью шведами.
Польские старики, старухи, подростки принялись резать шведов и жечь их усадьбы по всей оккупированной территории. Им активно помогали шведские и польские дезертиры, сумевшие сбежать от русов. Все они надеялись, что русы помогут "бедным угнетённым полякам", своим братьям славянам, введут войска на территорию Великопольши и займутся уничтожением шведов. После чего, русы, просто обязаны (!) будут восстановить Польское королевство и вооружить его, да помочь с восстановлением промышленности, разрушенной проклятыми шведскими оккупантами. Поляки же славяне, русы обязаны (!) помогать всем славянам, не правда ли? Надо полагать, именно так думали во всех европейских странах, от Апеннин, до Кольского полуострова. А в Великопольше так просто были уверены в этом все дворяне, как минимум!
Тем сильнее оказалось удивление всей Европы, когда русы, вместо захвата (освобождения?) беззащитной Великопольши, принялись строить линию обороны, почти по своим старым границам. Не забывая, конечно, вполне в духе времени, грабить захваченные города и земли. Тридцати тысяч захваченных в плен шведов вполне хватило для самых тяжёлых работ. Именно они вывозили трофеи и делали то, на что не хватало сил у тыловых служб. Ибо тыловые службы русов были заняты самой интересной работой, они вывозили людей, их умы и умения. Русы захватили всего три самых крупных города Великопольши, - Варшаву, Краков и Львов. Именно там они набирали людей, молодых и зрелых, студентов и мастеров, девушек и юношей, которых эшелонами отправляли на запад, восстанавливать хозяйство Новороссии. О возвращении никому не говорили, но, семьи старались не разлучать, часто в вагоне ехали сразу три-четыре семьи, рискнувших поддержать своих детей и внуков на чужбине.
Пленным шведам достались самые тяжёлые строительные работы по возведению укрепрайонов на выбранных стратегических высотах новой границы Великопольши и Новороссии. Оккупировать или "освобождать" Великопольшу Седов отказался наотрез, посылая своих многочисленных оппонентов к Николаю Кожину и Елене Чистовой.
– - Всё, что угодно, только не захват Польши. Пусть они сами воюют со
– Так высказался в сердцах Валентин на последнем совещании в штабе. И, не желая оставлять в сердцах своих оппонентов обиду, предложил.
– Если эти поляки сами признают себя русами, как бывшие евреи или некоторые цыгане, пусть перебираются к нам. Или зовут нас, чтобы мы присоединили городок, село или весь, где живут, только православные русы, к Новороссии. Так согласен, но, только так! И, чтобы это было записано в документах с подписями всех взрослых жителей и их православного священника.
В результате, новую границу с Великопольшей провели на самых удобных участках для обороны, полностью отделив соседей от выхода к Балтийскому побережью, большей частью по рекам и господствующим высотам. Тем полякам, кто не захотел жить под властью русов и зваться русами, пришлось перебираться на "историческую родину". Там только начиналось самое веселье, шведы сумели пережить поражение в Новороссии и организовали многочисленные отряды самообороны. Благо, большая часть шведских помещиков были отставники из бывших офицеров и солдат легендарного Шеттингофа, со своим оружием и боевым опытом. Заручившись поддержкой бежавших дезертиров и нейтралитетом русских гарнизонов в Варшаве, Кракове, Львове, шведы стали уверенно возвращать себе "нажитое непосильным трудом". Сёла и веси Великопольши вновь охватила резня, где шведы резали поляков, а поляки шведов, дезертиры и разбойники резали всех подряд. Ту гражданскую войну, что приготовили агенты Карла Девятого для Новороссии, шведы обнаружили у себя в стране, с кровью, огнём, убытками и смертями.
А русы на этом фоне, продолжали вывозить грамотную и работящую молодёжь, мастеров и немногочисленные сохранившиеся в стране ценности, в основном из католических и протестантских церквей и монастырей. Пленные же шведские команды, выстроив основные укрепления, отправились на юг, где передовые части южной армии русов вышли на бывшую германско-турецкую границу. Отныне эта будет русско-турецкая граница, где предстояли действительно серьёзные фортификационные работы. Валентин Седов ещё два месяца назад отправил специального посланника в Константинополь с личным письмом к султану, где подтверждал отсутствие территориальных притязаний Новороссии к Турции в Европейской части владений обеих стран. У великого визиря хватило ума не ввязаться в войну с Новороссией, хотя, основной причиной была полная неготовность турецкой армии к войне. Хотя, кое-какие попытки привести в боевую готовность гарнизоны на германской границе турки начали принимать, но, опять же, всё шло привычными скоростями Средневековья.
То есть, вполне возможно, продлись гражданская война в Новороссии полгода, да ещё столько же война с Веной, турки успели бы воспользоваться ослаблением своих врагов и оторвать часть территории. Но, все проблемы русы решили за пару месяцев, которых туркам определённо не хватило даже для принятия решения о своих действиях, не говоря о чём-либо другом. Вот и копали пленные шведы траншеи, строили укрепления, остроги и дзоты, куда перевозили часть трофейной артиллерии. Работы хватало на несколько лет вперёд, кроме укреплений, шведам предстояло протянуть на турецкую границу пару железнодорожных линий, да выстроить рокадную чугунку. Как показал опыт Западного Магадана, для средневековых правителей бронепоезда на рокадных чугунках пока считаются непобедимыми и страшно опасными. Этот опыт нужно использовать, с захватом Тироля и Штирии на юге Новороссии проблем с собственным чугуном и сталью не будет.
Так, что, как раз шведских и польских пленников, число которых подходило после захвата Варшавы, Кракова и Львова к полусотне тысяч, отправлять в Югорусь Валентин Седов не собирался. Этим умельцам после постройки укреплений на границе с Турцией, найдётся работа на многочисленных рудниках и шахтах, заводах и фабриках, в новых землях Новороссии.
Глава восьмая. Удар в сердце Европы.
– - Как там, у братьев Стругацких написано? "Над солнечными и лазурными берегами Таити светили яркие звёзды?" Где-то так, вроде.
– Николай Кожин из-под ладони посмотрел на бликующее яркими солнечными зайчиками море. Здесь, на капитанском мостике "Вольфовича", в шезлонге под зонтом, лёгкий ветерок снимал духоту тропиков абсолютно. Казалось, вернулось детство, и, маленький Коля Кожин лежит на Черноморском пляже, предвкушая очередное ныряние с маской за крабами и медузами, когда разрешит мама. Тогда, много лет назад даже Чёрное море казалось загадкой, а сейчас, целый нетронутый цивилизацией Тихий океан не волнует совершенно. Душа огрубела, путешествия надоели, последние годы Кожин ловил себя на том, что ничему не удивляется.