Драйзер
Шрифт:
Руфус Барнс, человек честный и благожелательно относящийся к людям, своим небольшим достатком «был обязан собственному трудолюбию и добропорядочности». И сына его Солона «чувство безотчетной симпатии влекло… к одиноким скромным труженикам… Солон, глядя на них, размышлял о том, как это, должно быть, хорошо — усердно и вдумчиво трудиться в одиночку над избранным делом, не стремясь к иным выгодам, кроме того, чтобы прокормить себя и свою семью».
Жизнь, конечно, вносит существенные поправки во взгляды Солона, но, даже заняв влиятельный пост казначея банка, в глубине души он оставался «квакером и человеком по натуре глубоко нравственным», и ему претили неблаговидные дела, творящиеся владельцами банка, их жажда наживы. Конечно, это не могло не привести к столкновению с хозяевами, и Солон вынужден был «отказаться от
Религиозные нравственные принципы Солона были несовместимы с новыми, капиталистическими отношениями, и они вынуждены были отступить перед их натиском.
По свидетельству биографов писателя, Солон Барнс во многом напоминает отца Драйзера — глубоко религиозного человека, неспособного противостоять натиску современного мира. Религиозный фанатизм не только не уберегает Солона и его семью от соблазнов нового времени, но и противопоставляет ему собственных детей, толкает их на путь лжи и преступлений. Старая религиозная мораль не может уберечь человека в капиталистическом обществе — таков основной вывод из истории Барнсов. Как отмечали американские критики, «Оплот» ясно говорит о том, что «в мире, увлеченном погоней за деньгами и неограниченными удовольствиями, невозможно жить по старому этическому коду».
Драйзер остановил свой выбор на семье квакеров потому, что считал их религиозную секту типично американской. Работая над романом, писатель хорошо ознакомился с учением квакеров, прочел их книги, беседовал со многими видными представителями секты. Он долго считал, что американская публика еще не готова принять роман на религиозно-социальную тему, и это была одна из причин, по которым он откладывал работу над книгой.
«Оплот», так же как и остальные произведения Драйзера, основан на фактах реальной американской действительности, отражает глубокое знание писателем жизни и нравов всех слоев американского общества. И в этом романе писатель со скрупулезной тщательностью описывает и отдельные детали быта семьи квакеров и в то же время мастерски показывает духовную нищету старших Барнсов, их беспомощность перед лицом быстро изменяющегося мира. Оплотом и Солона Барнса, и его предков является некий «внутренний свет», якобы «нисходивший» на них и поддерживавший их в трудную минуту. Но этот оплот рушится под натиском волчьих законов капиталистического общества, старые квакерские догмы уже не могут защитить детей Солона, они мечутся по жизни в поисках своего оплота, но не находят его.
Крушение квакерских устоев семьи Барнсов — это крушение старых религиозных догм и предрассудков, замена их властью денег, торжество капиталистической системы отношений со всей ее бесчеловечностью и грязью. Уходит тайком из семьи и становится содержанкой художника Этта; кончает жизнь самоубийством угодивший в тюрьму юный Стюарт; не хочет оставаться в доме, где ее никто не понимает, Айсобел. Так под нажимом капитализма разрушается патриархально-религиозный мир Барнсов. Писатель говорит своим романом, что капитализм разрушает старые устои общества, ничего не создавая взамен; именно поэтому «Оплот» — роман с яркой антикапиталистической направленностью. В то же время писатель срывает все покровы с религии, показывает ее лицемерие, ее зависимость от денежного мешка.
«Оплот» — одно из прогрессивных произведений умудренного жизнью писателя-реалиста, беспощадно сорвавшего покровы с религиозных догматов, показавшего всю их мишуру и иллюзорность.
Роман вышел в свет в 1946 году, уже после кончины писателя. Близкие к нему лица отмечают, что опубликованный текст «Оплота» значительно отличается от авторской рукописи, которая подверглась большой редакторской правке и сокращениям. Читающая американская публика встретила роман хорошо, и он вскоре был переиздан двухсоттысячным тиражом. Рецензии на книгу появились в газетах «Нью-Йорк таймс», «Геральд трибюн», журналах «Нью-Йоркер», «Паблишерс уикли» и других изданиях. Роман принес финансовый успех его издателям. Но все это будет позднее — в 1946 году, а сейчас, во время работы над «Оплотом», финансовые дела Драйзера были далеко не блестящими.
Однажды, когда его не было дома, пришло письмо из одного банка Лос-Анджелеса. Элен вскрыла его и затем показала Драйзеру обнаруженное ею извещение. «Там не было указано ни страны, ни каких-нибудь
— Три доллара сорок шесть центов. Стоило трудиться, чтобы переводить такую сумму!
— Тедди, там вовсе нет десятичной дроби, — сказала я. — Прочти-ка как следует.
Внимательно вглядевшись в обозначенную сумму, он произнес:
— Тридцать четыре тысячи шестьсот — что это такое? Позвони в банк, выясни! — с волнением воскликнул он.
Я позвонила в банк, там подтвердили, что эти деньги пришли из России. Лицо Драйзера горело от радостного возбуждения. Вряд ли что-либо могло доставить Драйзеру такую радость, как этот быстрый отклик на его письмо.
— Больше не стану ни о чем беспокоиться. Этого мне хватит до конца, — сказал он.
На следующий день мы пошли в банк, чтобы получить деньги. Но это перечисление из СССР не было последним. В 1946 году, через три месяца после смерти Тедди, меня посетили три представителя русского правительства; прочитав завещание и убедившись, что я являюсь законной наследницей, они на другой день вручили мне семь тысяч долларов наличными деньгами».
В последние годы своей жизни Драйзер много думал о судьбах человечества, о той роли, которую играют в развитии цивилизации различные общественные силы. Он все чаще и чаще приходит к мысли о том, что будущее человечества должно находиться в руках простых тружеников, в руках рабочего класса и выражающей его идеи партии коммунистов. Он начинает подумывать о необходимости самому стать членом коммунистической партии, видя в этом шаге закономерный итог своих философских исканий.
Весной 1945 года Т. Драйзер высказывает желание вступить в Компартию США. Он говорит об этом с Джоном Говардом Лоусоном, известным прогрессивным драматургом, ставшим близким другом писателя. Летом Драйзер принимает решение и вступает в члены коммунистической партии. «Я всегда глубоко верил, — писал он в июле этого года в своем заявлении на имя У. Фостера, — что простые люди и прежде всего рабочие — как Соединенных Штатов, так и всего мира — являются хранителями своей собственной судьбы и творцами своего собственного будущего». Вступление Т. Драйзера в коммунистическую партию явилось логическим шагом писателя, отдавшего всю жизнь борьбе за лучшее будущее для простых людей.
Освобожденный от финансовых забот, писатель весь отдается работе над романом «Стоик». Из переписки писателя известно, что издательство «Харперс» первоначально планировало выпустить завершающий том «Трилогии желания» в августе 1913 года. Однако после выхода в свет «Титана» Драйзер прервал работу над трилогией. Биографы писателя указывают, что он вернулся к работе над «Стойком» только поздней осенью 1922 года. В 1926 году писатель решает переиздать «Финансиста» в переработанном варианте, а затем завершить «Стоика». Одна из целей его поездки в Европу летом 1926 года состояла в том, чтобы собрать материал о деятельности Йеркеса в Лондоне, необходимый писателю для работы над «Стоиком». Осенью 1928 года в одном из своих писем Драйзер сообщал, что собирается завершить роман не позднее чем через год.
Как видно из писем Т. Драйзера, он увлеченно работал над «Стоиком» весной и летом 1932 года. «Я завершаю последний том «Трилогии», — писал он в апреле 1932 года. Драйзер в это время несколько раз переписывает отдельные главы романа, безжалостно вычеркивает все, что считает лишним, просит своего редактора пройтись по рукописи «жесткой критической наждачной бумагой».
Однако и на этот раз роман не был закончен. Впоследствии издатели хотели выпустить его в 1935 году, но писатель не завершил работу над «Стоиком» и к этому сроку. Теперь, в 1945 году, он набросал план пятнадцати завершающих глав романа. Творческое вдохновение, с которым он работал над «Оплотом», не покидало его. «Никогда раньше, — вспоминает Чедер, — я не наблюдала его таким преисполненным, казалось, полного счастья, в таком единстве с окружающей его природой, таким полным творческого вдохновения». В это время Драйзер не только работал над «Стоиком», но и продиктовал рассказ «Абсолютный незнакомец», обсуждал идеи двух других рассказов. Он рад был встречам с Чарли Чаплином, с искренней душевностью беседовал с Полем Робсоном, прибывшим в Лос-Анджелес на гастроли и навестившим писателя.