Дрем. Вернуть невозможное
Шрифт:
Корабль не походил ни на один известный мне. И далёк оказался от кораблей роторов, хотя первая моя мысль была об этом.
– Луэли… – произнесла она.
– Элиш, это был кто-то третий. Третий. Я давно уже чувствовала, что что-то где-то неладно. Вероятно, загадочный ротор решил вступить в войну, но вот по каким правилам он играет?
– Он спасал тебя.
– Да откуда они могли узнать, что я там! – воскликнула, не сдержавшись, я. – Что вообще совершаю эти вылазки! Что я именно на этом корабле! Скорее всего, просто совпадение…
–
– А может, тебя? – взглянула я на неё.
Она посмотрела мне в глаза и покачала головой. Я не ответила.
Это событие вызвало большой переполох. Стереозаписи бортовых гиперкомов, запечатлевших неизвестный космолёт, были переданы в лабораторию, где данные перепроверены по множеству факторов и сопоставлений. Даже Совет собрался обсудить это дело…
В Совете, правда, основной гипотезой была та, согласно которой «разбойничья парочка» в сговоре с этим новым неизвестным. У меня не имелось возможности разубедить их, хотя я настаивала, что не поддерживаю подобную версию.
В итоге было выяснено, что конструкция корабля очень приближена к роторским, а также близка к водолеевским, и, как ни странно, к гуманоидным. А к тому же начались усиленные поиски нас с Элиш, в следствие чего мы некоторое время не вылетали вовсе.
Роторы – цейноидная (однополая) раса, поэтому если допустить, что он каким-то образом узнал о нас с Элиш, всё равно сомнительно, чтобы испытывал личные мотивы. Но может, он хотел спасти Королеву ООССа? Тогда остается главный вопрос: что и откуда он узнал, кто ещё знает? Это было непонятно и странно. Возможно, он лишь восхищался двумя одиночками, как и многие в ООССе… И, внезапно оказавшись рядом и увидев угрожающую одному из них опасность, решил прийти на помощь… После длительных размышлений это показалось самым логичным.
В тот день Элиш долго оставалась со мной, строя различные гипотезы. Я слушала, иногда потешаясь наивностью предположений, но не хотелось, чтоб она уходила.
Мы сидели на пинодиване в гостиной моих апартаментов, принимавшем любую желаемую форму. При необходимости он может растворяться в полу, как и все предмет обстановки, или меняться практически абсолютно.
– А в Основной Базе Данных ООССа ничего о нём нет? – спрашивала она.
– Элиш-Элиш… Неужели ты думаешь, что первым делом я не выяснила этого?
Она смутилась, но потом рассмеялась:
– Ну надо же мне высказывать какие-нибудь идеи, и я не виновата, что у тебя на всё уже есть ответы.
Усмехнувшись, я на минуту обняла её:
– Тогда высказывай. Да, в Базе Данных числится множество пропавших без вести роторов, за последние годы их накопилось порядочно, а мы точно не знаем, когда он попал на Дрем. И у некоторых из них даже есть свои спутники, астероиды, я не говорю уж о космолётах. Я теряюсь в догадках, Элиш.
– Может, это какой-нибудь учёный?
– И учёные среди них были. Но кто мог не угодить Дрему и чем, остаётся неясным.
– А если пойти по спутникам?
–
На следующий день я даже вызвала илбера Марга Гранрена. Планеты роторов больше походят либо на уплотнённые газы, либо на разреженную материю – и находиться в наших условиях для них несколько непривычно. Проблем с атмосферой не имеется, а вот с быстротой движений, и полётами за счёт вращения собственного тела, при нашей силе тяжести возникают очевидные неурядицы.
Впрочем, они одна из древних космических рас, и давным давно научились строить здания и космолёты из твёрдых веществ – в газообразном облаке не слишком-то выйдешь в космос, по крайней мере, если оно не приближается по своим размерам к планете… Поэтому с веками роторы привыкли к тому, что большинство жилых планет – плотные тела.
Ожидая илбера, я вдруг вспомнила, как бывала на роторской планете… Когда отталкиваешься будто от воздуха и летишь в нужном направлении – ощущения просто захватывающие!
Марг прекрасно сориентировался, зачем я позвала его, и сразу же принёс военный кристалл со всей собранной информацией.
Просматривая огромную сводную структурную таблицу с именами, стереографиями, краткой справкой относительно биографии и наличия спутников или баз, я ощущала, как всё сложнее удерживать мышцы лица. Хотелось чертыхнуться, и покрепче…
– Каждый из них мог попасть на Дрем, леди Луэлин… – произнёс Марг, будто прочитав мои мысли. Я кивнула:
– Взаимоотношения с Дремом проработаны?
– Я склоняюсь к тому, что это кто-то из тех, кто вынесены в отдельный список… Но на Дреме имя содержавшегося в тюрьме ротора скрывают… И стереографий его тоже не хранится. А пересланное пси-фото я отдал в лабораторию для сопоставления.
Я пробежала глазами указанный десяток пропавших. Все они имели отношение либо к науке с техникой, либо к политике. У каждого имелось нечто покрупнее космолёта.
Покачала головой. Слишком мало данных. Действительно, любой из них мог попасть на Дрем и поссориться с Дэрихом Шон Драммером. Любой из них мог выстроить станцию или лабораторию, научно-исследовательскую например. Скорпионка просто не в состоянии отследить всех – под нашим пристальным контролем в основном военные объекты.
– Продолжайте, – кивнула я, ощущая, что это, в принципе, бесполезно. Допустим даже, мы выясним личность… А дальше? Как найти его? Как выйти на контакт? Затерянный где-то меж звёзд объект, о котором мы ничего не знаем…
А если предположить, что давешний корабль также принадлежит ему, следовательно, у него есть возможность не отражаться в сканерах…
В этот момент со мной связался дежурный из ОКЦ, человек. Я ответила ему, Марг замолчал, ожидая.
– Леди Луэлин, – произнёс дежурный, отдавая честь, и мой намётанный глаз определил едва уловимое волнение. – Мы только что получили… переправляю вам. Кодированное одним из военных шифров неолореловое сообщение. Источник отследить не удалось.