Дремлющая Бездна

Гамильтон Питер Ф.

Позади гудела толпа, оживленно обсуждающая своих кандидатов. Из того, что удалось услышать Аарону, он понял, что около девяноста пяти процентов отдают предпочтение Этану. Они желали ему победы, потому что устали от ожидания и необходимости терпеть, им надоело нынешнее положение, устраивавшее всех предыдущих правителей с тех пор, как великий Сновидец Иниго исчез с горизонта общественной жизни. Им нужен был тот, кто направил бы движение Воплощенный Сон к блистательному завершающему моменту исполнения желаний, обещанному людям в тот день, когда они впервые вкусили сладость сна Иниго.

В разгар

дня Аарон вдруг обратил внимание, что за ним наблюдает какая- то женщина. Она делала это совсем незаметно: избегала настойчивых взглядов и не приближалась к нему. Тем не менее Аарон инстинктивно выделил ее из толпы, сам удивившись своим способностям. Он понял, что заранее знает, куда она с самым беззаботным видом направится, чтобы оставаться поблизости от него, и как отведет взгляд, стоит только Аарону посмотреть в ее сторону. Женщина была одета в простую рыжевато–коричневую футболку без рукавов и голубые брюки до колен из какой–то современной ткани. Этим она отличалась от верующих жителей Маккатрана, предпочитавших более простую одежду из шерсти, хлопка и кожи. Но отличие было не слишком заметным. Ее внешность тоже не привлекала особого внимания: плосковатое лицо, симпатичный носик пуговкой да солнцезащитные очки в медно–красной оправе, которые она иногда поднимала на темные, коротко подстриженные волосы. Возраст женщины определить было невозможно — как и большинство жителей Великого Содружества, она выглядела где–то на двадцать–тридцать лет. Аарон предположил, что она прожила уже больше двух столетий, но почему ему так подумалось, он и сам не знал.

Минут через сорок игры в планету и спутник он с приветливой улыбкой двинулся навстречу женщине. Его макроклеточные ячейки не засекли ни исходящих от нее импульсов, ни контактов с унисферой, ни работы активных сенсоров. В плане электроники она была такой же примитивной, как и город.

— Привет, — произнес он.

Женщина кончиком пальца подняла на волосы темные очки и озорно усмехнулась.

— И тебе привет. Что привело тебя сюда?

— Сегодня происходит историческое событие.

— Верно.

— Мы знакомы?

Инстинкт его не обманул. Она не имела ничего общего с гуляющими вокруг безмятежными верующими — жестикуляция и мимика ее выдали; женщина умела контролировать себя, но обмануть того, кто прошел специальную подготовку — какую? — было невозможно. Он ощутил нарастающее напряжение.

— А сам–то ты меня знаешь?

Он неуверенно помолчал. В ее лице чудилось что–то знакомое, что ему следовало помнить. Но он не мог определить это по той простой причине, что был не в силах вызвать в своей голове никаких воспоминаний. Аарон вдруг понял, что не помнит ничего, как будто до сего момента и не жил вовсе. Он сознавал, что такое положение вещей неправильно, и тем не менее это обстоятельство не вызывало никакого беспокойства.

— Не помню.

— Как интересно. А как тебя зовут?

— Аарон.

Смех женщины удивил его.

— Что такое? — спросил он.

— Номер первый, да? Как мило.

Аарон криво усмехнулся.

— Я не понимаю.

— Если бы ты попытался перечислить земных животных, с которого бы ты начал?

— Теперь ты меня окончательно запутала.

— Ты бы

начал с аардварка. Двойное «А», он окажется в самом начале списка.

— А, вот в чем дело, — пробормотал он. — Теперь понятно.

— Аарон, — со смехом повторила женщина. — У того, кто тебя сюда послал, интересное чувство юмора.

— Меня никто не посылал.

— В самом деле? — Ее густая бровь недоуменно изогнулась. — Значит, ты просто вдруг обнаружил себя стоящим здесь в ожидании исторического события?

— Что–то вроде того.

Она стряхнула очки на глаза с насмешливым испугом покачала головой.

— Знаешь, здесь нас таких несколько человек. Я не думаю, что это случайное совпадение, а ты?

— Нас?

Взмахом руки она указала на толпу.

— Ты ведь не считаешь себя частью этого стада, не так ли? Верующим? Одним из тех, кто стремится обрести жизнь в снах, что Иниго так великодушно подарил Содружеству?

— Полагаю, что нет.

— За тем, что здесь происходит, наблюдают многие люди. Ведь это очень важно, и не только для Великого Содружества. Представители некоторых рас утверждают, что паломничество, если оно состоится, может спровоцировать ускорение процесса поглощения и тем самым приблизить конец Галактики. Разве ты этого хочешь, Аарон?

Она смотрела в его лицо с пристальным вниманием.

— Это было бы очень плохо, — протянул он. — Нет никаких сомнений.

Говоря по правде, он никогда не задумывался о том, что сейчас услышал.

— Для кого–то нет никаких сомнений, а для кого–то это редкая возможность.

— Наверное, раз ты так говоришь.

— Именно так. — Она с нарочитой медлительностью провела язычком по губам. — Итак, ты не собираешься попросить у меня адрес в унисфере? И пригласить выпить?

— Не сегодня.

Женщина притворно надула губки.

— А как насчет ни к чему не обязывающего секса? Любым способом, какой тебе только нравится?

— Спасибо, это тоже отложим до другого раза, — рассмеялся он.

— Напрасно отказываешься. — Она едва заметно пожала плечами. — Прощай, Аарон.

— Подожди, — окликнул он ее. — Как тебя зовут?

— Тебе не понравится наше знакомство, — крикнула она, уходя. — Я неприятная личность.

— Прощай, Неприятная Личность.

На ее лице вспыхнула искренняя улыбка.

— Это я запомню, — ответила женщина, погрозив пальчиком, и ушла.

Аарон тоже улыбнулся, глядя ей вслед. Она быстро исчезла в толпе, и через минуту даже ему не удалось бы отыскать ее взглядом. Аарон понял, что заметил ее только потому, что она сама этого захотела.

«Нас, — сказала она, — здесь нас таких несколько человек». Что она имела в виду? После разговора возникло много вопросов. «Что привело меня сюда?» Он не мог уверенно ответить на этот вопрос, но ясно чувствовал, что должен быть здесь, что хочет узнать, кого изберут. «А воспоминания? Почему у меня нет никаких воспоминаний?» Он знал, что это должно его беспокоить, ведь воспоминания — неотъемлемая черта человеческой личности, но не испытывал и тени тревоги. Странно. Людям присущи самые сложные эмоции, а у него нет ничего подобного, и все же он способен жить и даже чувствовать уверенность, что когда–нибудь разгадает эту загадку. Спешить было некуда.