Дремлющая Бездна
Шрифт:
— Конечно. Может, мне просто остаться здесь? Или ты сначала заткнешь мне рот? А может, предпочтешь упрятать в передвижную стазис–камеру?
— Очень соблазнительно, — ухмыльнулся он, игнорируя ее хмурый взгляд.
Поль Алкофф, одетый в выцветший джинсовый костюм, со стетсоном на основе, поджидал их, облокотившись на ворота выгула. Этот высокий худой мужчина наконец позволил проявиться своему возрасту в семь с половиной столетий. Его длинные волосы, аккуратно зачесанные назад, сильно поредели и стали совсем белыми. Суставы рук и ног, видимо, утратили гибкость, и их движения были несколько замедленными.
— Сэр, спасибо, что согласились встретиться со мной.
Его уважительный тон вызвал удивленный взгляд Корри–Лин.
Поль слегка улыбнулся, приподнял свой стетсон ровно на дюйм и чуть наклонил голову в сторону Корри–Лин.
— Добро пожаловать, мэм.
— Хм, привет, — выдавила основательно смущенная Корри–Лин.
— Как правило, я не пускаю в дом таких, как вы, — обратился Поль к Аарону. — Так что не обижайтесь, что не приглашаю преломить хлеб.
— У меня только боевые биононики, я не Высший.
— Угу. Полагаю, в наши дни это не так уж важно, сынок. Битва случилась много лет назад.
— И вы победили?
— Планета все еще принадлежит людям, так что я считаю, мы тогда не напрасно старались.
— Так вы Протектор?
— Мои бывшие партнеры просили меня сдать землю в аренду. Я навел справки и понял, что на них надавили высшие чины, люди, о которых мы давно ничего не слышали. Вы это допустили, сынок, так что я бы не хотел, чтобы ты снова начал ту же игру.
— Я здесь не для того.
— Что же тебе нужно?
— Информация.
— Я так и думал. — Он повернулся и поставил локти на верхнюю перекладину ворот. — Видишь, вон там Джорджия? Крапчатая кобыла.
Корри–Лин и Аарон подошли к воротам.
— Да, сэр, — ответил Аарон.
— Резвая малышка, верно? Я могу проследить ее родословную до земных арабских скакунов середины девятнадцатого столетия. В ней нет ни капли чужой крови. И никаких модификаций в генах. Зачата естественным путем и рождена из чрева своей матери, как и все ее предки. Для меня это истинная красота. И я не хочу, чтобы ее испортили. Нет, в самом деле, не желаю, чтобы ее жеребят улучшали. Она и ее сородичи имеют право существовать в этой Вселенной в том виде, в каком их создал родной мир.
Аарон проводил взглядом скачущую галопом лошадь с развевающейся гривой.
— Мне это понятно, сэр.
— В самом деле? А моя шляпа?
— Сэр?
Поль снял стетсон, внимательно его осмотрел и снова водрузил на голову.
— Должен сказать, что это настоящая вещь. Одна из последних, выпущенных в Техасе двести пятьдесят лет назад на фабрике, которая изготавливала шляпы почти тысячу лет, пока АНС не прикрыла ее якобы за ненадобностью. Потомки людей, живущие в том несчастном мире, больше не делают их даже в кустарных мастерских. Я купил целую партию и храню в стазис–поле. Как только одна шляпа изнашивается, я надеваю новую. Осталось всего две штуки. Это вопиющее безобразие. Хотя я не думаю, что протяну так долго, чтобы износить последнюю. Она будет покоиться на крышке моего гроба.
—
— А скажи–ка, сынок, что ты обо мне думаешь?
— Э-э, не знаю.
Поль уставился на Аарона пронизывающим взглядом.
— Если уж я так расстраиваюсь, говоря о подлинности шляпы, подумай, я испытываю, когда исчезновение грозит всему человеческому наследию.
— А!
— Да. Я Протектор и горжусь этим. Я немало постарался, препятствуя распространению мерзопакостных фальсификаций и ханжеской идеи превосходства среди этих великолепных звезд. Высшие — не фанатики какой- нибудь старомодной религии или идеологии. С теми, даже имея различные взгляды, можно было всю ночь проспорить за бутылкой виски, а утром посмеяться и по–джентльменски разойтись. Но только не с Высшими. Я смотрю на них как на физический вирус, который необходимо уничтожить. В противном случае он заразит всех нас. Те, кто рождается с бионониками в клетках, уже лишены права выбора. Они обязательно загрузятся в АНС. Вот так. Нет выбора, нет альтернативы. Твоя сущность украдена еще до рождения. Люди, настоящие люди, обладают свободой воли. У Высших этого нет. И быть не может.
— А жизнь, которой они живут между рождением и загрузкой? — спросила Корри–Лин.
— Не имеет значения. Это все равно что домашние собачки, вернее, скот, окруженный заботой и охраной машин до того момента, когда они решают принести своему железному богу последнюю жертву.
— Так какой же смысл этому богу их создавать?
— В конечном итоге какая–то цель должна быть. Несмотря на прошедшие годы, это еще только начало. АНС считает, что таково наше будущее. Если дать им волю, система нас уничтожит.
— Многие расы живут в стабильности постфизического состояния, — заметил Аарон. — Для большинства сингулярность является процессом регенерации. Те, кто не согласен с этим, отделяются и осваивают новые звезды.
— Согласен. Но это совсем другое. — Поль снова отыскал взглядом Джорджию. — Если ее не защищать, Вселенная никогда не будет такой, как прежде. Это неправильно. Нельзя этого допускать.
— Радикальное движение внутри АНС почти уничтожено, — сказал Аарон. — АНС следит за тем, чтобы не было несанкционированного доступа.
Поль слабо улыбнулся.
— В том–то все и дело. Может, добрый Бог просто смеется над своим железным соперником.
— Я хочу спросить вас о тех временах, когда вы были активным Протектором.
— Валяй, сынок. Я не знаю, кто ты, но абсолютно уверен, что ты не полицейский в любой их разновидности.
— Нет, сэр, я не полицейский.
— Рад это слышать.
— Я здесь ради Иниго.
— А! Он один из первых в моем списке. Вы ищете его?
— Вы знали, что он был Высшим?
Реакция Поля удивила Аарона. Старик хлопнул ладонью по перекладине ворот и просиял широчайшей улыбкой.
— Сукин сын! Я знал, черт побери, знал. Да, он был хитрой бестией. Знаете, сколько времени мы за ним следили?
— Так вы подозревали?
— Конечно, подозревали.
— Значит, Высшим был Эрик Хорови?
— Эрик? Нет. Бедняга! Проклятый ангел его просто использовал, так же как и сестер.
— Сестер? Вы говорите о тетке Иниго?
— А вам не так уж много об этом известно, не так ли?