Дремлющий демон Декстера
Шрифт:
Хорошо, Декстер. Очень хорошо. Я говорил тебе, что есть логическое объяснение. Кто-то еще, который на самом деле – я сам. Отлично. В этом масса смысла, не правда ли?
Я добрался до дома и осторожно заглянул в квартиру. Кажется, тут никто меня не ждал. Конечно, а разве есть причина, чтобы было иначе? И все же мысль о том, что дьявол, терроризирующий мегаполис, на самом деле знает, где я живу, несколько тревожила меня. Он доказал, что является тем типом монстра, который способен на все, – он даже может зайти сюда в любое время и оставить еще несколько фрагментов кукольных тел. Особенно если он – это я.
Чего
Я поставил диск Филипа Гласа и сел в кресло. Музыка размешала пустоту внутри меня, и через несколько минут что-то, похожее на мое обычное спокойствие и ледяную логику, наконец вернулось. Я подошел к компьютеру и включил его. Вставил компакт в дисковод и начал просматривать запись. Я увеличивал изображение, уменьшал, делал все, что умел, в попытках сделать его четче. Я пробовал приемы, о которых только слышал, варианты, которые придумывал спонтанно, и все без толку. Прошло довольно много времени, а я так и не сдвинулся с места. Просто неоткуда было взять разрешение, достаточное, чтобы лицо человека стало различимым. Но я все смотрел и смотрел на эти картинки. Поворачивал их под разными углами. Распечатывал их и рассматривал на свет. Я делал все, что может делать нормальный человек, и хотя мне импонировала имитация меня самого, я так ничего и не обнаружил, кроме того, что человек в кадре похож на меня.
Я ни о чем не мог составить ясного впечатления, даже о его одежде. На нем была рубашка, которая могла быть и белой, и коричневой, и желтой, и даже светло-голубой. Освещавшие его огни на стоянке по цвету напоминали аргоновую горелку и отбрасывали розово-оранжевые тени; все это плюс отсутствие четкости изображения не давало возможности прийти к какому-либо выводу. Брюки на нем были свободные, светлого цвета. Все вместе – стандартная одежда, любой может так одеваться, даже я. У меня таких нарядов столько, что можно обеспечить целый взвод двойников Декстера.
Мне все же удалось увеличить изображение грузовика достаточно, чтобы разобрать букву «А», ниже ее – «В», дальше «R», а потом «С» или «О». Но грузовик стоял под углом к камере, и это все, что я смог разглядеть.
Ни в одном из последующих кадров я не нашел ни одного намека. Я снова просмотрел весь видеоряд: человек пропал, снова появился, потом фургон уехал. Ни одного удобного угла съемки, ни одного удачного кадра, в который случайно попали права водителя, и ни одной причины, чтобы с какой-либо долей уверенности утверждать, видим ли мы на экране искусно спящего Декстера, или нет.
Когда я наконец оторвал глаза от монитора, наступил вечер, на улице стемнело. И я сделал то, до чего нормальный человек дошел бы уже несколько часов назад: я сдался. Мне ничего больше не оставалось, кроме как ждать Дебору. Придется позволить моей измученной сестре арестовать себя и препроводить в тюрьму. В конце концов, так или иначе, ведь я виновен. Меня на самом деле надо изолировать. Возможно, я
И на этой мысли я выдал на самом деле отличную штуку.
Я заснул.
Глава 24
Мне ничего не снилось, я не путешествовал вне собственного тела, не видел парада призрачных образов или обезглавленных бескровных тел. Приятные видения не танцевали в моей голове. Ничего не было, даже меня самого, ничего, кроме темного и бесконечного сна. Тем не менее когда телефонный звонок разбудил меня, я знал, что он связан с Деборой, и знал, что она не приедет. Я еще не успел схватить трубку, а ладонь уже вспотела.
– Это капитан Мэттьюз, – сказал голос. – Мне нужно поговорить с офицером Морган.
– Ее здесь нет, – ответил я, и от мысли, что это может значить, внутри меня все стало оседать.
– Хм. А, ну, то есть… А когда она ушла? Инстинктивно я посмотрел на часы. Они показывали 9.15, и я вспотел еще сильнее.
– Ее здесь не было, – сказал я капитану.
– Но она указала, что будет у вас. Она ведь на дежурстве – она должна быть у вас.
– Она сюда не приезжала.
– Черт возьми! – выругался он. – Она сказала, что у вас есть какая-то улика, которая нам может понадобиться.
– Есть, – ответил я и положил трубку.
У меня действительно есть кое-какие улики, я совершенно уверен. Только до конца не понимаю, что они означают. Но я должен разобраться, и сомневаюсь, что на это у меня есть куча времени. Или, если точнее, – не думаю, что куча времени есть у Деборы.
И снова непонятно, откуда мне это известно. Я не сказал себе сознательно: «Дебора у него». Никакого мелькания тревожных картин ее неминуемой судьбы. Мне не нужен опыт слепой интуиции или телепатии, чтоб подумать: «Ого, Деб уже должна была быть здесь; это на нее не похоже». Я просто знал, уже тогда, когда только проснулся, что Деб должна была приехать ко мне, но не приехала, и я понимаю, что это значит.
Она у него.
И он захватил ее исключительно для моего блага, я это тоже знаю. Он кружит вокруг меня, все время сокращая расстояние, – проникает в квартиру, оставляет со своими жертвами маленькие послания, дразнит меня намеками и картинками того, что делает. А теперь он подобрался совсем близко – ближе возможно, только если бы он стоял в этой комнате. Он захватил Деб и ждет с ней. Ждет меня.
Но где? И сколько он сможет ждать до того, как потеряет терпение и начнет игру без меня?
А в таком случае нет сомнений, кто станет его подружкой. Дебби. Она приехала ко мне, одетая для работы в свой шлюший наряд, как будто специально для него – в подарочной упаковке. Он, наверное, решил, что наступило Рождество.
Получил ее, и сегодня вечером она станет его почетной гостьей. Очень не хотелось представлять ее вот так – растянутой, накрепко привязанной, наблюдающей, как кусочки ее самой медленно исчезают навсегда. Но именно так и будет. При других обстоятельствах нечто подобное могло бы составить чудесный вечер с развлечениями, но не с Деборой. Я совершенно уверен, что не хочу этого, не хочу, чтобы он делал что-нибудь вечное и прекрасное, только не сегодня. Может быть, позже, и с кем-нибудь еще. Когда мы узнаем друг друга чуть лучше. Но не сейчас. Не с Деборой.