Дремучие двери. Том II
Шрифт:
— Иоанна…
Только машину она попросила вернуть до октября, чтоб ездить в храм и иногда в Москву навещать свекровь, которая в последнее время боялась масонов. Будто масонам только и дел было, что забираться ночами к девяностолетней бабке и воровать листовки к очередному митингу. Теперь ей часто звонила и заболевшая Изанией «зелёная» Катька, всерьез поставившая себе целью перетащить предков из забугорья в Москву и начать новую жизнь.
А вокруг «маразм крепчал и жуть сгущалась…» Происходящее по ту сторону Изании представлялось всё более омерзительным, преступным и пошлым. Маски постепенно спадали — в них больше не было надобности — уже откровенно дело решали клыки, когти и деньги. Она испытывала бесконечное
В отличие от многих, она никогда не обманывалась «отвязанностью» под эгидой «свободы», не обольщалась сладким воркованием забугорной лисы, поджидающей, когда российская ворона разинет рот и выронит сыр, — поэтому ей не нужно было возвращаться к «товарищам» — она и не уходила никуда. Она всё более понимала, что это не нравственный выбор, это ВООБЩЕ НЕ ВЫБОР. Просто стрелка её внутреннего компаса властно указывала на «Прочь!» Табу. Иоанна и прежде не ходила на элитные приёмы, потому что ощущение стоящего за спиной ЧЕЛОВЕКА, подливающего в бокал, было непереносимым. Это была её ПРЕДВЕЧНАЯ УСТАНОВКА с которой она не могла, да и не хотела бороться.
Да, Изания спасала. Их слова — «Союз», «товарищи». Советские песни, которые всё время передавала их радиостанция, а Иоанна жадно слушала за любой работой, как партизанка в тылу врага позывные Москвы. Подпитываясь и воскресая.
— Говорит радио Союза Изании… Доброе утро, товарищи, мир вашему дому. Передаём утреннюю гимнастику…
ПРЕДДВЕРИЕ
«Нет ничего более закрытого, чем базовые предпосылки «открытого общества». Оно открыто в какую угодно сторону, только не внутрь. А то, что не движется внутрь, остаётся на месте. Точнее, становится декорацией для чего-то иного, что движется сквозь или посредством его». /А. Дугин/
«БАНДИТОГРАД» (о Лас-Вегасе) Эд. Рейд и Овид Демарис: «Деньги порождают проституцию так же, как гниющее мясо вскармливает личинки мух. Где лёгкие деньги, там и публичные женщины — в этом суть дела. Логическая последовательность здесь такова: где азартная игра, там лёгкие деньги. Где лёгкие деньги, там публичные женщины. Где публичные женщины, там вымогательства и наркотики. А где наркотики, там всё, что угодно».
«Гениальным следует признать такого человека, который живёт в сознательной связи с миром, как целым»./Отто Вайнингер/
Народ согрешит — царь умолит; а царь согрешит, — народ не умолит /пословица/.
Чаадаев: «Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что не правы его противники».
К. Леонтьев: «Россию надо подморозить, иначе она сгниёт».
«Воззови, в виде лирического сильного воззвания, к прекрасному, но дремлющему человеку. Брось ему с берега доску и закричи во весь голос, чтобы спасал свою бедную душу: уже он далеко от берега, уже несёт и несёт его ничтожная верхушка света, несут обеды, ноги плясавиц, ежедневное сонное опьянение: нечувствительно облекается он плотью и стал уже весь плоть, и уже совсем нет в нём души». /Н. Гоголь/
«Сочувствовать счастью может только весьма благородная и бескорыстная душа. Но счастье… это великое, «быть может», как говорил Рабле о рае или о вечности». /А. Пушкин/
«Деизм 18 века был лишь тенью христианства. Он сохранил ряд основных христианских положений: веру в благого Творца, идею всемогущего Провидения, устрояющего всё в наилучшем виде, основные заповеди христианской морали, но всё это было лишено тайны, сверхъестественного содержания… Например, нравственный закон, лишённый аскетического и духовного элементов, выродился в практическую филантропию, божественное провидение — в механический закон природы. Над всем этим реяла теория прогресса…» /К.
«Рампа есть линия огня». /А. Блок/
Бог помазал Кира для исполнения судьбы своей и восстановления избранного народа израильского, сею Божественною мыслею, так сказать помазал дух Кира ещё прежде, нежели произвёл его на свет: и Кир хотя не знает, как и для чего помазан, движимый сокровенным помазанием, совершает дело царствия Божьего. Как могущественно помазание Божие! Как величественен помазанник Божий! Он есть живое орудие Божие, сила Божия ходит чрез него во вселенную и движет большую или меньшую часть рода человеческого к великой цели всеобщего свершения». /Митрополит Филарет Московский/ Слово в защиту Иосифа. Речь здесь идёт не о церковном таинстве, а о Божьем помазании на царство ЯЗЫЧНИКА, о предопределении СВЫШЕ!
СВИДЕТЕЛЬСТВО в День 120-летия ИОСИФА:
Корр. телеканала «Культура»: — Неужели великая русская литература осталась в прошлом вместе с цензурой и тоталитаризмом?
Вит. Третьяков, учредитель премии «Антибукер»: — Судя по результатам этого года — да… Как читатель, я бы выбрал великую русскую литературу вместе с цензурой, тоталитаризмом, сталинизмом и чем угодно еще вместо той неограниченной свободы словесного самовыражения, которая сегодня существует и которая не способна рождать великие произведения. (21 декабря 1999 года)
«Сталин — наше всё. Как и Пушкин. Два полюса русской культуры… Что такое, по сути, Сталин? Жёстко и жестоко целеустремленный прагматик, рассматривающий государство, как доверенную ему историей… геополитическую систему, нуждающуюся в совершенствовании до уровня государства идеального, где счастье государства равно счастью людей… Если бы Сталин жил сегодня, никаких концлагерей, конечно, не было бы. Сталин знал границы допустимого в собственной стране и в мире для каждой исторической эпохи». (В.Третьяков)
Мы горячих голов не свернёмНа бессмертных суворовских Альпах.Нас на Запад ведут, как на запахНаших тел, погребённых живьём.Грандиозность была по зубам,А теперь эти зубы на полке,И гуляют байкальские волкиПо глухому урочищу БАМ.Не сомкнуть из торговых рядов.Тех рядов, над которыми знамя.И Отечество брошено намиПод защиту рекламных щитов.Отчего же народ мой затих,Расписав, как соборы, заборы?Наши предки могли сдвинуть горы.Нам — дай Бог удержаться на них.А я — Гаврош Советского Союза,Я сын полка, разбитого в бою,Мне СНГ ваш, как ботинок, узокЯ босиком за правду постою…/Леонид Корнилов/