Дремучий случай
Шрифт:
Я скривился.
— Диарея! — наверное о моих выдуманных проблемах с пищеварением слышал весь парк. Представляете картину: стоит парень посреди парка и орет на всю округу, что у него и как. Блеск!
В этот момент кто-то дотронулся до моего плеча. Жизнь с моей бандой меня многому научила, а потому я резко развернулся, мгновенно напрягшись.
А… Березин. Всего-то. И стоило так пугать, если и так видно, что я нервный?
— Не помешал? — спросил он. Я только дернул плечом и ничего не ответил: понимай, как хочешь. — Я вижу, что вы
— Гляди-ка, у тебя защитник, — подмигнул мне ангел.
Я воздел глаза к небу.
— Защитник, дремучий случай…
— Ты прав, наверное, — продолжил Дмитрий. — Мне снять проклятие не менее важно, чем тебе.
— Будешь тыкать в газету? — чуть-чуть подобрев, спросил я.
— Буду, — согласился Березин.
— Чего с газетой делать?! — ахнула Жанна.
— Отстань, — огрызнулся я. — Пошли, Дим.
— Что она сказала? — тут же поинтересовался Дмитрий.
— Непереводимый небесный фольклор, — съязвил я. — Пошли, кому говорят.
Мы снова устроились на скамейке, после чего Дима долго разворачивал и расправлял смятую газету, над которой я пару минут назад надругался.
Я сидел молча. А чего он от меня хотел? Мне не стыдно. И я не утюг на ножках, чтобы бумагу гладить, ну и что, что это я ее смял. А кто меня довел? Он. Вот пусть и работает.
— Что теперь? — спросил Березин, разложив газету у себя на коленях, правда теперь она годилась разве что, чтобы справить нужду. Ладно, нам и такая сгодится.
— Не знаю, что теперь. — Я, что, на гения похож? — Пальцем тычь!
Дима пожал плечами и вытянул руку вперед. Замер.
И чего, спрашивается, замер? В ледяную скульптуру играет? Так сейчас, вроде, не Новый год. Но я опять заставил себя промолчать, сейчас как собью человека с нужной мысли, потом опять придется полчаса доводить его до нужной кондиции.
Тут мои старания и мое терпение были вознаграждены. Дима, наконец, решился и опустил свой судьбоносный палец на бумагу.
— Что теперь? — этот-то его вопрос и вывел меня из задумчивости.
— Что там? — тут же засуетилась Жанна и заглянула Березину через плечо, он вздрогнул от ее приближения, но не протестовал.
Я повторил за ангелом.
– 'Инга Швайдер', - прочел я вслух. — 'Вижу все нити судьбы и предсказываю будущее'. Хм-м… Инга Швайдер? Немка, что ли? — я повернулся к Жанне. — А, Жан, можешь узнать, кто это?
Хранительница на мгновение закрыла глаза и качнулась, мне даже показалось, что она сейчас завалится на бок и упадет за скамейку. Слава богу, я вовремя вспомнил, что она все-таки ангел и тела не имеет, и поборол в себе инстинктивное желание ее подхватить.
— Никакая она не Инга и уж точно не Швайдер, — сообщила Жанна, открыв глаза. — Просто решила, что так звучит… как там сейчас молодежь говорит?
— Круче, —
— Во-во, — подхватила она. — Именно так эта аферистка и решила.
— Аферистка?
— Ну да. Никаких сверхъестественных способностей у нее от рождения нет, нформации о ее теперешней жизни я не нашла, но подозреваю, что эта женщина просто хороший психолог.
— Так значит, нам не стоит к ней идти?
Жанна нахмурилась.
— Не знаю, — призналась она. — Диме решать.
Тут как раз и вмешался Березин.
— Простите, я вам вообще еще нужен? Сидите, говорите о чем-то, а мне ничего не ясно. Что это за Инга такая?
— Аферистка, — безжалостно ответил я и пересказал то, что сообщила мне Жанна.
Дима сейчас же повесил нос.
— Я же говорил, что не получится. Еще раз тыкать?
— А потом еще раз пятнадцать, — съехидничала Жанна, хорошо, что Димка ее не слышал, а то точно бы совсем расклеился.
— Не тычь, — милостиво разрешил я. — Дырка будет. Во что попали, в то попали. Может, это знак? Ты ж у нас сам знак ходящий, все ответы в тебе, надо хотя бы попробовать. Согласен?
— Ты здесь главный.
— Я везде главный, — огрызнулся я. — Запоминай адрес и пошли.
А когда я оглянулся, Жанна уже опять исчезла.
Ох уж эти ангелы!
Дом по улице Пушкина оказался скромной девятиэтажкой. Тихий дворик с маленькой детской площадкой, засыпанной недавно привезенным песком, и множество ярко раскрашенных скамеечек вокруг.
— Уютненько, — пробормотал я и повернулся к Диме. — Как тебе?
Он пожал плечами:
— Если бы мне предложили жить в этом районе, я бы не отказался.
Я хмыкнул. Не отказался бы… Я бы тоже. Только квартиры в этом доме стоят подороже, чем в центре.
— Куда нам?
Березин достал из кармана обрывок газеты и сверился с написанным.
— Третий подъезд, пятый этаж.
— Пошли, — и я двинулся к указанному подъезду. Дико хотелось поскорее покончить со всем. Последние два дня меня совершено выбили из колеи. Ну не привык я к такой жизни, разбоем заняться — это пожалуйста, это легко и привычно, а вот дела умерших раскапывать — это увольте, это не по мне, не рожден я для благородных дел, я, так сказать, персонаж глубоко отрицательный, а не спаситель человечества, тоже мне, нашли, героя-освободителя душ.
Подъезд тоже соответствовал внешнему облику дворика. Чистенько, уютно, шторки, цветочки в горшках. Я невольно вспомнил мой подъезд, ну, точнее, уже не мой, а Вадима. Там всегда стоял никак не желающий выветриваться запах дыма, валялись окурки, которые бедная уборщица не успевала выметать, а все пустое пространство было заполнено плевками и пустыми бутылками. Да уж сравнение не в мою пользу…
Надо же, стены лифта даже не изобиловали анатомическими рисунками! В наше время редко попадаешь в лифт, в котором не написано даже скромное: 'Саня — лох' или 'Маша — дура'.