Дремучий случай
Шрифт:
— Возможно, — согласился Березин. — Но своей головы на плечах в восемнадцать лет у меня точно не было. Я не хотел бросать Лену, просто предложил избавиться от ребенка.
— А я что? Я ничего. Я просто предложил, — передразнил я. — Ну-ну. Так на чем история заканчивается? Жанна мне не рассказала, избавилась она от ребенка или нет?
— Конечно, она согласилась, что я прав, что для детей еще не время. Она просто отказалась брать у меня деньги на врача и сказала, что больше не хочет меня знать.
— И ты ее не искал, — это не было вопросом.
— И
— А сейчас?
— Иногда я жалею.
— Вот и мой папочка, видимо, так же пожалел, что получился я, и слинял, — зло сказал я.
— А ты? — спросил Березин. — Ты своего отца не пытался найти?
Он попал в точку. Были у меня подобные мысли. Лет в двенадцать было нелепое желание найти этого человека, моего биологического отца, найти, чтобы плюнуть в лицо за то, что бросил мою мать. Помню, как мечтал, что, когда приду к нему, он раскается, станет просить прощения, а я ему пафосно отвечу: 'Поздно, вы мне никто!'
Слава богу, тогда мои поиски успехом не увенчались. Да и как можно найти человека в большом городе, не зная ни его имени, ни фамилии. Мама наотрез отказалась делиться со мной информацией о нем, настаивая на версии, что мой отец умер. Никаких фотографий или писем мною в доме обнаружено не было. Пробовал поговорить с бабушкой, но она тоже сказала, что ни к чему эти поиски, не надо мне дурью маяться.
А через некоторое время я понял, что они были правы. Действительно, ни к чему это. Как говорится, потерянного не воротишь. Искать, чтобы сказать ему, что он мне никто? Но ведь он и сейчас мне никто, просто чужой человек, у которого своя жизнь, а меня он из нее еще в младенчестве вычеркнул. Или даже до моего рождения. Не знаю. Наша встреча ни к чему бы не привела. И ни на мою, ни на его жизнь не повлияла. Ну буду я знать, как его зовут, и что дальше-то? И чем больше я об этом думал, тем больше понимал — ни-че-го.
— Не пытался, — соврал я. — А зачем он мне? Он, наверно, и забыл о моем существовании.
— А вдруг он тоже сожалеет?
— Дремучий случай, Дим, мне ведь тоже чертовски жаль, что я вырос безотцовщиной, — мне захотелось шибануть по столу, но я не стал, ромашки на скатерти останавливали. — Но это был его выбор. Я не господь бог, чтобы прощать всех грешников! Я раньше думал, если ад есть, то он точно туда попадет. Теперь я знаю, что ад существует. Надеюсь, он попадет именно туда, а после реинкарнации станет растением или придорожным камнем!
Дима хмыкнул:
— Ты же сам мне рассказывал про реинкарнацию, люди предметами не становятся.
— Чертовски жаль, — пробурчал я. — Стал бы он камнем, я бы его с удовольствием пнул, а лучше кувалдой бы стукнул, чтоб вдребезги.
— Жестоко, — прокомментировал Дима.
— Я жесток, но справедлив, — выдал я и насупился.
Вот и поговорили.
Вот на черта он поднял эту тему? Просил рассказать о моей жизни, я рассказал, а мои эмоции тут вообще не при чем. Я ему факты изложил, а он дальше копает,
В этот момент посреди кухни появилась душа и потянула ко мне руки.
— У меня неприемный час! — рявкнул я и добавил тише: — Отстаньте ради бога.
Душа исчезла. Обнаглели, пока Жанна появлялась тут, они не смели проникать в квартиру, а сейчас распоясались.
— Ты прямо как секретарь в правительстве, — хихикнул Березин. — Неприемный час.
— Очень смешно, — обиделся я. — Секретарям хоть зарплату платят. А в правительстве, подозреваю, не маленькую.
— Возможно, — согласился Дима. — И все же интересно, почему ты их слышишь.
— Вот это-то мне и не нравится, — признался я. — Не верится мне, что ангел-хранитель, находящийся рядом с момента моего рождения, не знает, почему именно я.
— Но если Жанна знает, почему не говорит?
— Ага! — я поднял вверх указательный палец. — В этом-то все и дело. Знает и молчит. А из этого следует одно: мне нельзя знать правду.
Лицо Димы сделалось задумчивым.
— У тебя хоть варианты есть? — спросил он. — Ума не приложу, что такого секретного тут может быть. Жанна и так посвятила тебя во многие законы бытия, о которых живым знать не положено.
— Это не секретная информация, — уверенно ответил я.
Я уже много думал на эту тему. Это что-то, что нельзя говорить МНЕ. Но вот почему и что это может быть? На это моего воображения явно не хватало.
— Тогда что это может быть, по-твоему?
— Не знаю, может, у меня какая-нибудь смертельная болезнь?
— Сходи к врачу! — тут же подпрыгнул Березин. — У тебя медицинский полис есть?
— Дим, очнись, — я поспешил остудить его пыл. — Никуда я не пойду. Во-первых, меня ищут, а во вторых, а вдруг я прав? Не хочу ничего знать, в таком случае. Я уже себе весь мозг сломал по этому поводу. Мне уже даже казалось, что я уже умер, просто мне никто об этом не сказал.
— Бред, — отозвался Березин и наконец встал со своего стула. — Кофе будешь?
— Побольше кофе и еще больше сахара, — отозвался я. — Пять ложек.
— Заказ принят, — Дима театрально поклонился и отошел к другому столу. — Ну и вкус у тебя, такой приторный кофе не каждый сможет выпить, не то что любить.
— А я уникальный, — съехидничал я. — Чудо природы.
— Нет, ну почему же сразу чудо, — Березин поставил передо мной чашку дымящегося кофе. — У меня отец так пил, по детству помню. Один раз попробовал у него тайком из чашки, так три дня тошнило.
Я чуть не захлебнулся от смеха.
— Вот черт! — я поставил кружку на стол, чтобы не обжечься и хорошенько откашлялся. — Нашел, что под руку сказать!
У Димки у самого глаза блестели от смеха.
— Я просто вспомнил, как отец меня потом ругал и говорил, что я весь в мать, а пошел бы в породу Березиных, это был бы мой любимый напиток.
— Да уж, — ну, Димочка, обрадовал, — значит, у меня есть что-то общее с вашей породой.
— Только это, — заверил Березин, и я успокоился.