Дрессированная смерть
Шрифт:
– А как же еще? Автоматы лежат передо мной. А русские десантники на летном поле, лицом в бетон.
– Молодец, – голос в трубке потеплел.
– Что с бабой делать? – проявил самодеятельность Мустафа, хоть его никто и не просил об этом.
– Пока ничего не делай. Карауль всех.
Одноглазый вопросительно посмотрел на чекиста. Тот кивнул, мол, спроси о главном.
– Когда ты приедешь? Десант хоть и разоружился, но вечно лежать с руками за головой…
– Приедем после захода солнца, нельзя светиться. У них наверняка ведется съемка со спутника. Жди.
Чекист выключил телефон и принялся
– Что ж ты так? – ухмыльнулся Вежновец, – сам воин, а сына так и не родил?
– Всевышний сына не дал, – огрызнулся Мустафа.
– Ну вот и отлично, а теперь отдыхай до поры до времени. Свяжи его, – бросил Вежновец радисту и, продолжая держать пистолетный ствол под ребрами у Мустафы, спросил прапорщика: – Обстановка на борту лайнера?
Со стороны самолета уже доносились частые одиночные выстрелы и короткие очереди.
– Может, им помощь нужна? – Вежновец рискнул отвернуться от пленника и взглянул в напряженное лицо прапорщика, тот стоял, приложив к глазам бинокль.
– Сами справятся, тем более что подмога не успеет – такие операции занимают от силы две-три минуты.
В помещении повисло молчание. Мустафа сидел на полу со связанными за спиной руками и вслушивался в далекие отрывистые хлопки, щека у него нервно дергалась.
Лавров еще раз прокричал в мегафон команду и, отложив его, опустился на колени и, наполовину высунувшись из люка, протянул автомат старшему лейтенанту. Тот ухватился за лямку, подтянулся. Майор помог Барханову, уцепившемуся за порог, втащил его в тамбур.
– Вторая группа ждет у хвостового люка, – прошептал старлей, – на случай, если они попытаются уйти, а третья…
Майор подошел к занавешенному проему, ведущему в салон, стараясь при этом ступать как можно тише. Замерев на секунду, вслушался, краем глаза отмечая, что еще двое десантников оказались на борту.
– Там у них порядок, – Андрей повернулся к бойцам и опешил, поняв, что старлей больше никого не ждет, – где остальные? Вы что, втроем самолет брать собрались?
– Третья группа… – Барханов перевел дыхание, – там еще один люк есть. Ребята его вскрыли, через него пойдут. Так мы их в клещи возьмем, с двух сторон.
– Какой люк? Где «там»?
– В хвосте…
– Так, может, через него отстой с толчков спускают? – Андрей говорил уже по инерции, отстегивая запасные рожки с ремня мертвого охранника.
– Да ну! Ты что? – даже обиделся старлей, – там багажное отделение…
– Когда они начнут?
– Как успеют… но не раньше, чем мы. Можно связаться по рации и переиграть.
– Подожди, – майор поднял руку, призывая старлея к молчанию, – значит, они с того конца начнут, а мы отсюда… Мы же на одной линии окажемся, перестреляем друг друга.
– Своих от чужих отличат.
– Все правильно. Ничего не переигрываем. Идем первыми, – решился Лавров, – в салоне восемь человек – один у двери, а остальные дальше, в глубине салона, ближе к хвосту. Первый мой, а остальных как-нибудь поделим.
«Только бы Ларису не задеть», – подумал Лавров.
– В левом ряду женщина, так что поосторожнее.
«Обстановка вряд ли поменялась – почти все боевики были в полусонном состоянии, одурманенные наркотиком».
Задача
– Пока по салону будем продвигаться, людей за собой не оставлять.
– Ну, это само собой, – прошептал старлей, – здесь не Москва – за трупы никакой прокурор мозги вставлять не будет.
– Постараемся управиться до входа второй группы, – сказал Лавров.
Барханов оглянулся на сержанта, тот покачал головой.
– Справимся.
Майор сделал движение по направлению к занавешенному проему, но протянутая рука застыла на полпути – Лавров почти на подсознательном уровне почувствовал движение в салоне, хотя как он ни напрягал слух – не смог уловить ни звука.
Сделав предупредительный жест рукой, он замер. Барханов тотчас же направил ствол автомата на проем, но Лавров отрицательно покачал головой и дал знак отступить к багажному стеллажу. Сам прижался к перегородке рядом с проемом.
Тяжелая штора чуть заметно качнулась.
«Если он один, убрать надо тихо – хоть несколько секунд выиграем, чтоб остальные сориентироваться не успели», – только и успел подумать Лавров, а его рука уже автоматически тянулась вниз, где на поясе висел нож.
Штору чуть отвел в сторону ствол автомата, но тот, кто стоял по другую сторону, видел лишь открытый люк и больше ничего. Если бы противник был один, майор, не задумываясь, втащил бы его за ствол оружия в «предбанник», но этот вариант не подходил. Пальцы Лаврова сомкнулись на обтянутой резиной, чтоб не скользила, рукоятке ножа. Ствол автомата неторопливо пошел к командиру десантников, все больше и больше показываясь из-за шторы. Майор решился и, перехватив ствол, рванул его на себя, второй рукой одновременно вытаскивая клинок, удерживая в руке прямым хватом…
Штора качнулась, закрывая проем. Перед Лавровым оказался охранник в камуфляже. Талиб попытался удержать равновесие. Этого времени майору хватило для замаха.
Афганец не успел ни удивиться, ни испугаться. Повинуясь рефлексу, рука с автоматом только начала подниматься, когда молниеносный удар, нанесенный снизу, угодил чуть ниже кадыка, пробив яремную вену. Тугая струя крови брызнула Андрею на грудь и лицо, заставив на мгновение зажмуриться.
Долее прятаться не имело смысла. Молниеносное исчезновение «камуфляжника» из салона вряд ли осталось незамеченным. Отбросив в сторону бесполезный на длинных дистанциях нож, майор переступил через неподвижное тело и, оказавшись за шторой, в салоне, тут же метнулся вправо, освобождая пространство для остальных. Вскидывая оружие, он краем глаза заметил, как заскочивший следом за ним Барханов ушел влево.
Первая пуля досталась боевику, который, видимо, будучи более трезвым, чем остальные, после исчезновения охранника в камуфляже выбрался на середину прохода. Он даже не предпринял попытки напасть или хотя бы укрыться. Выстрел прозвучал неожиданно тихо для замкнутого пространства, и коническая пуля, выпущенная майором, угодила точно в висок боевику.
– Всем лежать, морды в пол!!! – Андрей, надрывая голосовые связки, заорал традиционную в таких случаях фразу.
Надежды на то, что боевики его поймут, не было никакой. Но в данном случае был важен не смысл приказа, а его внезапность. Надо было деморализовать талибов.