Дрессировщик драконов
Шрифт:
— С удовольствием, — поклонился торговец.
Скогар поднялся, и Сиянка поднесла шкатулку к губам.
— Пожалуйста, — прошептала девушка, — пусть внутри он окажется столь же отвратительным, как снаружи.
Королевна поддела ноготком крохотный замочек, и шкатулка открылась.
— Скогар, — произнесла девушка, и бросила берегитовую помощницу в зрительный зал.
Чуда не произошло. Не было ни таинственного света, ни тумана, ни ярких вспышек, шкатулка неслышно ударилась о ковер и отскочила под стол с фруктами, словно простая безделица. Торговец между тем вышел на сцену. Сиянка переместилась ко второму отверстию в потолке зрительного зала, чтобы видеть человека, которого отец выбрал ей
Скогар встал в центре сцены и равнодушно посмотрел на гостей. Кажется, он был вовсе не пьян, хотя девушка видела, как торговец осушил едва ли не полграфина синего вина.
— Вы все смотрите на меня сверху вниз, — высокомерно произнес мужчина. — Считаете меня безродным вороном, покусившимся на голубку и место в орлином гнезде, а я, между прочим, сильнее всех вас вместе взятых.
— Да я уложу тебя одной левой! — выкрикнул кто-то.
— Не успеешь, — криво усмехнулся торговец и вытащил из-под рубашки небольшой амулет в виде шестиконечной звезды, сделанной из матового металла или даже камня. — Ярдос защищает своих детей. А я — его любимое детище.
Сиянка вздрогнула. В зрительном зале мгновенно повисла тишина, был слышен только храп заснувшего господина Вурнера. На такой эффект девушка не рассчитывала — Скогар оказался вавендре [10] . Таких людей в Сартре сжигали на костре, невзирая на чины и титулы, потому что силы, которую они получали от Ярдоса, хватит, чтобы развязать войну или уничтожить город.
— Вы сидите, — презрительно прищурился Скогар, — и считаете себя лучше других, а в моей власти одним жестом убить вас на месте! Испепелить! В моей власти захватить трон Сартра, посадить вас, ваше жалкое величество, в темницу, а вашу тощую дочь запереть в башне или отдать на потеху солдатам. Будь я на троне такого могучего королевства, не стал бы устраивать детские игры с выбором мужа, а женил бы дочь на самом достойном, на том, при чьем правлении Сартр утопит Аспергер в крови и засыплет пеплом, кто поглотит небо и землю, сравняет с землей горы и осушит реки! Я могу сделать все это! А вы — ничтожная горстка глупцов, решивших, будто покривлявшись на сцене, сможете впечатлить короля величайшей страны Аспергера! Фархат давно сделал свой выбор! В тот самый день, когда моя армия пришла в его земли, чтобы захватить власть!
10
Вавендре — продавший душу Ярдосу, богу разрушения, хаоса и ненависти.
— Довольно, — услышала Сиянка стальной голос отца. — Хватит.
— Вы останавливаете меня, ваше величество? — улыбнулся живой труп. — А сможете?
Торговец сжал медальон в кулаке, и на сцену закапала кровь.
— Призываю бога Ярдоса в свидетели! — произнес Скогар.
Лампы погасли, зал погрузился во мрак, светилась только рука торговца, сжимающая амулет Ярдоса. Шестиконечная звезда просвечивала сквозь пальцы, которые превратились в кости, и негромко шипела, вплавляясь в плоть.
— Я всех уничтожу! — негромко произнес Скогар. — Трон мой!
Сиянка ахнула. В это же самое мгновение зрительный зал вспыхнул ослепительным красным светом. В этот миг, показавшийся девушке вечностью, она успела увидеть круглые от ужаса глаза де Лори, стоявшего у сцены, и жуткий оскал торговца. Его голова превратилась в череп, а потом треснула. Амулет упал на пол, увлекая за собой превратившуюся в пепел руку господина Скогара. Живой мертвец стал мертвым.
Едва слышно шурша, пепел от того, что раньше было человеком, осыпался на сцену. Шестиконечная звезда еще горела некоторое время, а потом погасла, погребенная под серым прахом.
Молчание нарушил Сен-Симон.
— Вот это п’гедставление! Только тепе’гь нужно обязательно выпить. Да?
Гости засмеялись, но в их смехе чувствовалась неуверенность. Мужчины потянулись к выходу. Никто не оглядывался на горстку пепла, оставшуюся от Скогара, только Фархат, выходивший последним, бросил прощальный взгляд на несостоявшееся великое будущее Сартра.
— Сработало! — выдохнула Сиянка и зажмурилась. — Спасибо тебе, всемилостивейшая Айша, за чудо! Спасибо, мама! Спасибо! Сработало!
— Тоска, — командир пятого отряда приграничной миловийской армии Жосер, начальник первого поста Берсер-Лога, зевнул так широко, что едва не вывихнул челюсть. — Если б знал, что вместо боевых схваток и сражений в Приграничье придется просиживать штаны, ни за что не пошел бы в армию.
Перед ним на столе рядом с Пропускной книгой стояла початая бутыль крепкого пива и глиняная кружка с щербиной на ручке. Рядом стояла чернильница, по которой ползала муха, почуявшая запах алкоголя, но пока не сообразившая, где его искать. Масляная лампа, кроме книги, освещала небольшой островок между столом и сундуком с огромным навесным замком, ключ от которого висел у начальника на шее на серебряной цепочке. Остальное пространство личной комнаты Жосера утопало в полумраке. Солнце клонилось к закату, и сквозь окно в комнату проникал неяркий красный свет. Кроме широкого стола и запертого сундука здесь находились длинная скамья для посетителей и шкаф, доверху набитый архивными материалами, на стенах были прибиты полки с книгами и всевозможными безделушками, которые Жосеру дарили приезжие. На левой стене на вбитых в доски гвоздях висела небольшая коллекция луков, единственное, что хоть как-то напоминало об истинном назначении помещения и всей башни: защищать город и быть оплотом для Миловии.
— Тоска.
Жосер взмахнул рукой, сгоняя муху, и снова зевнул.
Не такое уж это веселое занятие, быть начальником первого поста. А казалось, как звучит! Какие перспективы таит! Какое великое будущее обещает! Подумать только, быть начальником первого военного поста одного из пяти городов-крепостей! Отражать вражеские атаки! Ловить шпионов! Допрашивать разведчиков! Предотвращать проникновение на территорию! На деле же вояка превратился чуть ли не в торговца и писаку! Ну куда это годится? Разве об этом он мечтал? Разве этого хотел?
Жосер досадливо захлопнул Пропускную книгу и налил в кружку вина. Что он делает здесь? Сидит целыми днями в башне, беседует с особенно подозрительными торговцами из Сартра, берет подарки, притворяясь, будто это не взятка за пропуск, а выражение любезности. И ладно бы торговцы действительно оказывались подозрительными! Так ведь нет! Обычные хитрющие рожи с завидущими глазами и загребущими руками. Ребята четко выполняют инструкции и каждую неделю задерживают хотя бы двух особо подозрительных, в роли которых обычно выступают самые богато одетые или торгующие особыми товарами купцы.
В прошлом месяце охрана задержала человека, перевозившего из Сартра в Ви-Элле гусей. Ну кому, спрашивается, в Ви-Элле нужны сартрские гуси? Однако купец был одет в парчовый кафтан, украшенный настоящими самоцветами, а на его пальцах красовались золотые перстни, и Жосеру пришлось потратить на мужчину два часа. В итоге тот откупился десятком яиц и полудохлым гусенком, которого ребята потом раскормили в жирного гусака и так к нему привязались, что до сих пор не могли зарезать.
Назойливая муха снова села на чернильницу. Жосер замахнулся, а потом передумал. Допил все, что оставалось в кружке, а последнюю каплю вытряхнул на стол. Противное насекомое моментально сориентировалось и присосалось к пиву.