Древнее пророчество
Шрифт:
— Щас, чуток отойду. — Тяжело дышит он: — А можно я вот так, знаю, что некоторые благородные любят это.
Он достаёт хлыст, видимо свой рабочий инструмент, и я поворачиваюсь на живот, подставляя свою спину. Чувствую удар, другой, третий. Очень больно, проценты здоровья скачут. Потом он подходит, и разворачивает меня, говорит:
— Работай, тварь, покажи на что способны твои губки и язычок.
Я осторожно встаю на колени, и мягко начинаю своё дело. Сначала медленно, потом всё быстрее, проклиная себя за то — что мне это нравится. Вопреки всему —
Он ложится рядом, дышит с хрипами, потом хватает за грудь, лапает её, я вскрикиваю от наслаждения, когда он щипает сосок. Второй рукой лезет между ног, и вставляет два пальца, начинает всё там прощупывать.
— Какая мокрая. — Говорит, облизываясь. — Что нужно сказать господину?!
— Возьмите меня, пожалуйста! — Говорю я.
Он наваливается сверху, резко входит, и начинает двигаться. Отвешивает мне пощёчины, хватает за задницу и больно щипает. А мне нравится, вернее моему телу, до такой степени, что я прошу ещё:
— Да, сильнее!
А на глазах слёзы, но он не замечает. Наконец заканчивает, и в голове снова взрыв удовольствия, в животе горячо и приятно, ноги дрожат. Он слезает с меня, поворачиваюсь на бок, держусь за живот, пытаясь унять приступ очередного наслаждения. Он обнимает сзади, и тяжело дышит. Выдохся, голубчик.
— Завтра я тоже приду, вечером, поэтому что бы никаких рабов. — Строго шепчу ему: — Если спишь со мной, значит только со мной, всё понял?
— Да, Госпожа… — Хрипит он.
— А кто в особняке живет? — Спрашиваю, после паузы, пока он теребит мою грудь.
— Так хозяин и хозяйка, и дочка их. — Говорит мужик: — Но дочка сейчас в столице, так что только хозяева.
— А охрана? — Удивляюсь я. — Я не видела никого чего-то.
— Да пьют они, каждый день, а так — трое их, раздолбаев, всё на мне. — Отвечает, снова лезет мне между ног пальцами. — Мокренько, можно ещё?
— Давай, последний раз, потом я ухожу. — Отвечаю ему шёпотом.
Опять накатывает желание, и он берёт меня с львиным рыком, входит, и больно сжимает грудь и руку, что то, там приговаривая, но я не слушаю — кричу, испытывая ужас и наслаждение одновременно.
***
Выхожу из капсулы, и не одеваясь топаю в ванную. Мне всё равно, на душе гадко, всего трясёт. Никита выходит из комнаты, смотрит в след, отворачивается и спрашивает тревожно:
— Что-то случилось?
Я не отвечаю, закрываюсь и включаю душ. Стою так очень долго, потом сажусь, и обняв колени, начинаю плакать. Вздрагиваю, рыдая, и ощущая к себе презрение.
— Но ведь… — Говорю сам себе: — Это было не зря и не просто так…
Вспоминаю эти сильные руки, плётку, как он силой входил в меня. И снова накатывает чувство безнадёжности, я рыдаю уже во весь голос, а вода скрывает слёзы. Дверь в ванную ломается, забегает Никита и смотрит непонимающе.
— Что случилось?! —
— Отвали! — Ору на него: — Отвали от меня, урод!
Он прямо так заходит в ванную, в одежде, и обнимает меня. Я пытаюсь вырваться, но он сильный, не получается. Нет, я мог бы его одной серией откинуть, но почему-то не делаю этого. Продолжаю плакать, и вжимаюсь в объятия мужчины. Единственного, к кому почему-то не испытываю этого странного желания.
— Что произошло… — Снова спрашивает он.
— Я…Не знаю… — Сквозь слёзы отвечаю ему: — Мне кажется, меня изнасиловали, по моей же просьбе…
Опять начинаю всхлипывать и рыдать, а он лишь сильнее прижимает, и гладит по голове, даже не замечая что промочил уже всю одежду.
Глава 13
Предупреждение от автора: Если вы каким то образом дошли до этого момента, самое время остановиться. Я вас предупредил.
Долго не мог заснуть, ворочался, смотрел в окно на небо, в котором не было видно ни одной звезды. Никита посидел со мной какое-то время, я всё ему рассказал, а потом попросил его уйти. Завтра ехать по магазинам, ещё не хватало что бы он не выспался. В итоге, после долгих размышлений я заснул. Постарался убедить себя, что всё было в виртуальности, пусть и какой-то замороченной под реальность и даже с разумными персонажами. Да и я убью завтра этого урода, и всех остальных в этом поместье.
Утром меня никто не будил, и встал я сам. Оделся в домашнее, принял ванную и всё побрил, сам не знаю зачем. Прохожу на кухню — а там уже готов завтрак. Макароны с тушёнкой, и надо сказать оказались приготовлены неплохо, несмотря на дрянные продукты, спасибо ему.
За вчерашнее понимание и поддержку я был благодарен парню, вернее получается, что была. Когда я сел за стол, он только спросил:
— Как ты?
— Всё нормально, уже легче. — Отвечаю, и взяв вилкой немного еды, добавляю: — Спасибо, за всё.
— Обращайся. — Кивает он.
Мы молча едим, телевизор не включаем, и когда заканчиваем, я иду в комнату. Одеваюсь как обычно просто — джинсы и свой многострадальный свитер с горлом, теперь чуть порванный в нескольких местах, но всё ещё «живой».
На улице уже стоит машина, и Никита открывает передо мной дверь, я киваю благодарно и сажусь на пассажирское сиденье. Мы трогаемся, и парень спрашивает:
— Куда едем?
— Давай за одеждой сначала, какой у нас бюджет? — Интересуюсь я.
— Хм, вроде как не ограниченный, можно проверить сегодня. — Улыбается он.
— Тогда точно не в торговый центр, поехали оторвёмся в каком ни будь неплохом магазине в центре. — Говорю я, чуть улыбаясь.
— Договорились. — Отвечает он ободрительно: — И не в одном магазине, я бы тоже не прочь приодеться!
Переключает передачу, и вдавливает педаль акселератора, меня немного прижимает к сиденью и перехватывает дыхание. Ничего не говорю, пусть делает что хочет, возможно мне тоже нравится скорость. Пусть страшно, но почему-то приятно.