Древнее пророчество

Вонави Нави

— Там же тоже живут… — Шепчу я.

Сейчас этот странный мир, собранный из странных устройств-компьютеров, который нашли двадцать пять лет назад и смогли запустить, умирает. И я ничем не могу помочь. Хотя почему — могу, но делать этого не собираюсь. Слишком страшная цена. Свет тем временем снова загорается, только теперь красный.

Пробегаю в следующий длинный коридор, и оказываюсь у входа на лестницу. Он сейчас закрыт, сзади улавливаю шаги — ухожу в невидимость, надо было это раньше сделать. Выпускаю три стрелы в приближающихся военных. По двери

провожу серию, и она, изувеченная, падает вовнутрь — поражаюсь толщине металла и вообще тому, что у меня получилось это сделать.

Бегу по ступенькам, опять трясёт пол и раздаются взрывы где-то далеко вверху. Приходится остановиться и переждать, в голове только одна мысль:

«Только бы он был жив, плевать на всё, только бы он был жив!»

И пусть этот долбанный мир катится в ад, пусть они все сгорят в пепле ядерной войны, только бы он выжил. Пусть даже я умру, плевать, я хочу, чтобы он жил.

Выбегаю на административный этаж, ухожу в невидимость — тут бегает много людей, и я вижу Никиту, выбегающего из помещения и направляющегося ко мне.

— Никита! — Кричу изо всех сил.

Он видит и бежит ко мне, в правой руке пистолет, а левая безвольно обвисла. Тут снова сверху гремит, всё трясётся, в этот раз появляются трещины в стенах, сыпется краска и потолок.

— Никита! — Кричу я снова.

Прямо над ним валится потолок, он успевает отскочить, но следом прилетает какая-то труба и пронзает ему живот. Сердце предательски ноет и болит, совершаю несколько переходов и наконец оказываюсь рядом. Бросаю лук, вытаскиваю сломанную трубу, и применяю регенерацию. Кровь останавливается, но рана не затягивается.

— Тс-с-с. — Шепчу ему, когда он приходит в себя и морщится.

— Т-т-тебе ух-х-ходить надо, я узнал… — Пытается сказать он.

— Молчи, я уже сама всё знаю, я закончила задание, вышла. — Подхватываю его на руки.

Я сильная, я очень сильная, у меня получится. Наверху регенератор, надо только добраться, а еще надо что бы его не разрушили, а еще…А ещё очень много «надо», но у нас получится, плевать на всё, главное, что у нас получится. Несу его к лестнице и начинаю подъём. Ступенька за ступенькой.

— Уходи, пожалуйста, просто уходи. — Шепчет он.

— Заткнись. — Рычу на него.

— Ты не понимаешь, они нас перехватят, это не бомбардировка, это орбитальные удары. — Шепчет он: — Ядерное оружие уже задействовано, у нас минут пятнадцать, тебе надо спуститься в самый низ.

— Внизу могут быть регенераторы, но меня не пропустят пока я не… — Говорю и прерываюсь.

Даже думать об этом нельзя, случайно можно применить способность, и тогда конец вообще всему. Там, в игре, плевать — но, если здесь это сделать, мир уже не будет прежним.

Ступенька, ещё одна, следующая. Я смогу, я донесу. Применяю ещё раз регенерацию. Каждая способность забирает силы, но мы должны добраться до первого уровня, у нас просто нет выхода.

— Я могу спуститься вниз вместе с тобой, и попробовать их всех перебить. — Говорю, тяжело дыша.

— Уходи, сделай

что они просят, ты выживешь. — Хрипит он.

— Заткнись! — Опять рявкаю я.

Снова трясёт все стены и пол, по лицу текут слёзы. Каждый удар — уменьшает мои и его шансы. Впереди вижу три фигуры в камуфляже со знаками различия Европейского Союза. Останавливаюсь и прожигаю их взглядом.

— Вам нужно вниз, вверху всё разрушено, мы проводим. — Говорит один из них.

Двое молодых, со знаками капралов, третьему чуть за тридцать, коротко стрижен, волосы светлые, знаки капитана. Оружие на нас не наставляют, автоматы у всех троих на боку.

— Ты врёшь! — Кричу я.

Опять всё трясёт, и слышу ещё несколько взрывов, слёзы уже текут ручьём.

— Ты врёшь, ты врёшь! — Кричу на него и делаю шаг наверх.

В грудь прилетает непонятный и сильный удар, не успеваю отреагировать, отлетаю вниз по лестнице. Никита падает без сознания на ступеньки. Меня подхватывает один из капралов, парня другой, и мы начинаем спуск вниз. Только теперь несут нас обоих.

— Не беспокойтесь, это был просто электрошок. — Говорит главный. — Вы не в себе, нужно вниз, там всем помогут.

Через несколько пролётов я прошу опустить меня, и капрал делает это, по-моему нехотя. Дальше хромаю сама.

Мы наконец спускаемся на последний этаж. Огромные гермодвери открываются, нас встречают люди с автоматами. Раздают команды, и Никиту куда-то быстро уносят. Я хромаю за ними, со всех сторон на меня наставлено оружие.

Стены тут металлические, отполированы до зеркального состояния. Все двери автоматические и расходятся в стороны, когда подходишь. Несмотря на это, есть большие вентили — видимо на случай, если отключится последний источник питания. Мы оказываемся в белом помещении, операционной. Какие-то столики, тумбочки, прозрачные шкафчики и пару операционных столов с большими лампами над ними.

Никиту кладут на один из таких, срывают рубаху и кобуру, вокруг ходят врачи.

— Саша, сделайте что от вас требуется. — Слышу знакомый голос из-за спины.

Поворачиваюсь — Дмитрий, в форме полковника, смотрит на меня прищурившись.

— Вы видимо не совсем понимаете, я там была, и всё видела, если это случится — нам всем смерть может показаться сказкой. — Качаю головой.

— Всё это будет лучше, чем смерть, как вы считаете? — Спрашивает он.

— Помогите Никите, и давайте закончим этот разговор. — Отрезаю я.

— Вы видимо кое-что не поняли. — Вздыхает Дмитрий.

Стены и пол опять потряхивает, тут это ощущается совсем слабо. Приходит страх того, что хирург может случайно что-то не так сделать. Поворачиваюсь, и вижу, как врач приставил один скальпель к горлу, а второй к груди, в районе сердца.

— Вы должны это сделать. — Кивает Никита, когда я его прожигаю взглядом.

— Ты же понимаешь, урод, что вы умрёте, я смогу положить всех тут находящихся. — Начинаю шипеть я.

— А операцию сделать сможете своему возлюбленному? — Вскидывает бровь он.