Древнерусская литература. Литература XVIII века

Пруцков Н. И.

Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду? —Я тот же, что и был и буду весь мой век:Не скот, не дерево, не раб, но человек!(1, 123)

Через личное, частное отразился весь комплекс представлений Радищева об «истинном человеке», великом своими нравственными достоинствами, человеке-борце. Писатель подчеркнул верность своим прежним идеалам («я тот же, что и был») и как бы определил свою программу на будущее («и буду весь мой век»). Вполне закономерно поэтому, что произведения, написанные и до и после «Путешествия», неизменно с ним соотносятся.

Мысль о том, что человеку нельзя «быть одному» (1, 144), оказывается одной из важнейших в радищевском «Дневнике одной недели». Вопрос о времени написания «Дневника» остается предметом дискуссий в современном литературоведении: одни исследователи относят «Дневник» к 1770-м гг., другие — к 1790-м или 1800-м. [1058]

Содержание «Дневника» — описание переживаний, вызванных разлукой с друзьями: тоска, подозрение в том, что они забыли его, радость встречи. «Но где искать мне утоления хотя бы мгновенного моей скорби? Где?», — с тоской спрашивает оставленный друзьями автор и сам себе отвечает: «Рассудок вещает: в тебе самом. Нет, нет, тут-то я и нахожу пагубу, тут скорбь, тут ад; пойдем» (1, 140). Герой отправляется на «общее гульбище», но, не находя здесь утешения среди равнодушных, он идет в театр, на «Беверлея», чтобы «пролить слезы над несчастным». Сочувствие Беверлею уменьшает собственную скорбь героя, обнаруживает его причастность к тому, что происходит в окружающем мире, восстанавливает общественные связи, необходимые человеку. Эти связи помогли Радищеву в самые трудные периоды его жизни.

1058

См.: Берков П. Н. «Гражданин будущих времен». — ИОЛЯ, т. 8, 1949, № 5, С. 401–416; Кулакова Л. И. О датировке «Дневника одной недели». — В кн.: Радищев. Статьи и материалы. Л., 1950, с. 148–157; Макогоненко Г. П. Радищев и его время, с. 149–163; Гурьянов В. П. Еще раз о дате «Дневника одной недели» Радищева. — Вестник Моск. гос. ун-та, 1960, № 1. Серия 7. Филология. Журналистика, с. 57–60; Галаган Г. Я. Герой и сюжет «Дневника одной недели» Радищева. Вопрос о датировке. — В кн.: А. Н. Радищев и литература его времени. Сб. «XVIII век», вып. 12. Л., 1977, с. 67–71.

В ссылке писатель деятельно изучал экономику, историю, быт сибирского населения. Итогом многолетних раздумий о физической и нравственной природе человека и самостоятельного осмысления некоторых идей Гердера и других европейских мыслителей явился философский трактат Радищева «О человеке, о его смертности и бессмертии», написанный в Сибири. Учение об активном человеке нашло отражение и здесь, и сопоставление трактата с другими произведениями писателя показывает, что для Радищева идея бессмертия была связана с его размышлениями о жизни после смерти в сознании современников и потомства. [1059]

1059

См.: Луппол И. К. Трагедия русского материализма XVIII в. (Философские взгляды Радищева). — В кн.: Луппол И. К. Историко-философские этюды. М. — Л., 1935, с. 194–218; Лотман Ю. М. Отражение этики и тактики революционной борьбы в русской литературе конца XVIII века, с. 6–17; Лузянина Л. Н. Литературно-философская проблематика трактата Радищева «О человеке, о его смертности и бессмертии». — В кн.: А. Н. Радищев и литература его времени. Сб. «XVIII век», вып. 12. Л., 1977, с. 52–66.

После смерти Екатерины II в 1796 г. Радищев получил возможность покинуть Илимск и поселиться в селе Немцове Калужской губернии, но лишь в 1801 г., уже при Александре I, писателю было разрешено вернуться в Петербург. Как и в годы работы над «Путешествием», Радищев продолжает обращаться к опыту истории. Одно из его наиболее значительных произведений, созданных в Немцове, — «Песнь историческая», представляющая собой не только экскурс в прошлое, но и оценку современных писателю событий во Франции. [1060] Умудренный годами испытаний и уроками французской революции, Радищев как бы на новом уровне возвращается к своим давним размышлениям о развращающем влиянии самодержавной власти:

1060

См.: Карякин Ю. Ф., Плимак Е. Г. Запретная мысль обретает свободу, с. 240–257.

Ах, сколь трудно, восседаяВыше всех и не имеяНикаких препон в желаньях,Усидеть на пышном тронеБез похмелья и без чаду.(1, 117)

Темы и мотивы более ранних радищевских произведений возникают и в поэме «Бова», как показал М. П. Алексеев, внимательно анализируя сохранившийся текст поэмы. [1061] Эта шутливая поэма-сказка, описывающая забавные приключения Бовы, имеет второй, философский план. Намеки на личные обстоятельства автора, отступления от сказочного сюжета с экскурсами в современность — все это придавало поэме особый публицистический характер, отличавший ее от произведений аналогичного жанра. Ломоносовские традиции натурфилософской поэзии перекрещиваются в «Бове» с влиянием современной Радищеву русской преромантической поэзии. Писатель сам указывает, в частности, среди образцов, на которые он ориентировался при создании «Бовы», поэму С. С. Боброва «Таврида».

1061

См.:

Алексеев М. П. К истолкованию поэмы А. Н. Радищева «Бова». — В кн.: А. Н. Радищев. Материалы и исследования. Л., 1936, с. 158–213. Сохранился прозаический «план богатырской повести Бовы», стихотворное «Вступление» и первая песнь поэмы.

Автор «Путешествия» не оказывается в стороне от проблем, которые — каждый по-своему — решают в это же время Державин, Дмитриев, Карамзин, Капнист и другие поэты конца XVIII — начала XIX в. Общий интерес к поэзии древних народов и к отечественному фольклору, особенно в связи с открытием «Слова о полку Игореве», стимулирует и обращение Радищева к теме славянского прошлого в поэме «Песни, петые на состязаниях в честь древним славянским божествам». Радищев неизменно оставался врагом всяких стандартов, канонизированных приемов и штампов. «Парнасс окружен Ямбами, и Рифмы стоят везде на карауле» (1, 353) — иронически констатировал писатель в «Путешествии». Русская поэзия представляется Радищеву одной из важных областей, которые необходимо реформировать. «Пример, как можно писать не одними ямбами» был дан уже в «Путешествии»: это заключенное в его текст «песнословие» «Творение мира».

В 1790-е гг. с «засильем ямбов» борются многие: Державин, Дмитриев, Львов, Карамзин, Нелединский-Мелецкий и другие стремятся обогатить русскую поэзию новыми ритмами, пишут нерифмованные стихи.

Радищев выступил в это же время как теоретик, чутко уловивший некоторые очень важные тенденции в развитии отечественной поэзии конца XVIII — начала XIX в. (вплоть до опытов А. Х. Востокова, опиравшегося во многом непосредственно на Радищева). Пропагандируя дактилический размер, автор «Путешествия» стремился привлечь внимание современников к стихотворным трудам Тредиаковского, его опытам по созданию русского гекзаметра. Специально посвященное Тредиаковскому сочинение «Памятник дактило-хореическому витязю» развивает те соображения, которые были высказаны в «Путешествии» в главе «Тверь» по поводу преимуществ полиметрической системы стихосложения.

Внимание к «изразительной гармонии» стиха было связано с общим убеждением Радищева в том, что форма слова неотделима от его семантики. [1062] Свои теоретические положения Радищев последовательно стремился осуществить в собственном литературном творчестве. Его эксперименты со стихотворными размерами, его намеренно затрудненный стиль, его отношение к жанровым традициям — все это должно было соответствовать новизне идей писателя.

Яркий пример этого гармонического сочетания формы и содержания представляет собой одно из самых последних произведений Радищева — стихотворение «Осмнадцатое столетие», высоко оцененное Пушкиным. «Осмнадцатое столетие» написано элегическим дистихом (сочетание гекзаметра и пентаметра), и самое звучание стиха, торжественное и трагическое, и композиция стихотворения, и система образов — все это составляет органическое художественное единство:

1062

См.: Кулакова Л. И. Эстетические и литературно-критические взгляды Радищева. — В кн.: Кулакова Л. И. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века. Л., 1968, с. 264–342.

Нет, ты не будешь забвенно, столетье безумно и мудро.Будешь проклято во век, в век удивлением всех.(1, 127)

Поэт судит свой век, сформировавший его собственное сознание как сознание «гражданина будущих времен». Проблема бессмертия, занимавшая в системе радищевских взглядов такое существенное место, приобретает здесь грандиозные масштабы: временная перспектива измеряется веками и речь идет о судьбах всего человечества. Диалектически оценивая противоречия своего века («столетье безумно и мудро») и подводя его итоги, Радищев сознает, как иллюзорны были некоторые представления просветителей, обнаружившие всю несостоятельность на практике, в особенности во время революционных событий во Франции. Но гуманистический характер философии просветителей, их вера в человека и его высокое предназначение — все это остается дорого и близко Радищеву, который в своем итоговом произведении продолжает славить «истину, вольность и свет» как вечные непреходящие ценности.

Строки стихотворения, обращенные к только что вступившему на престол Александру, могут быть правильно поняты в соотнесенности с фактами биографии самого поэта. При Александре Радищев начинает свою деятельность в Комиссии по составлению законов, но очень скоро убеждается, что его смелые проекты не могут быть осуществлены: они навлекают на автора лишь угрозы «новой Сибири». Самоубийство писателя явилось последним мужественным актом протеста против системы самовластия и насилия. «Монархи, — писал В. И. Ленин, — то заигрывали с либерализмом, то являлись палачами Радищевых». [1063] В статье «О национальной гордости великороссов» В. И. Ленин первым назвал имя Радищева в ряду русских писателей-революционеров.

1063

В. И. Ленин о литературе и искусстве. Изд. 5-е. М., 1976, с. 162.