Древние

Гоулмон Дэвид Линн

Элис молча записала указания в блокнот. Подняв голову, она увидела, как Найлз снял очки и озабоченно потер переносицу.

— Все в безопасности.

Шеф повернулся и вернул очки на место.

— Что-что?

— Полевая группа в Эфиопии эвакуирована, будет здесь примерно через двенадцать часов. Наши бродяги-отдыхающие летят вместе с ними.

Комптон кивнул. На самом деле он беспокоился именно из-за этой группы.

— Злитесь на Джека? — спросила Элис, по-прежнему глядя в блокнот.

Лифт остановился, и Найлз пропустил

помощницу вперед, а сам вышел следом и направился в свой кабинет. Над дверьми золотыми буквами был выведен девиз группы «Событие»: «Те, кто не помнит своей истории, обречены ее повторять». Жестом он попросил Элис закрыть большую двустворчатую дверь.

В просторном круглом кабинете внимание посетителя сразу привлекали три десятка маленьких мониторов, на которые можно было выводить изображение из всех отделов и хранилищ, разбросанных по семидесяти пяти уровням подземного комплекса. Мониторы размещались на стене вокруг большого экрана, сейчас передававшего изображение из старого ангара под кодовым названием «вход-один». Ангар был пуст — значит, президент благополучно улетел. Найлз подошел к шкафчику, налил себе стакан воды и сел за большой стол.

— Спрашиваешь, злюсь ли я на Джека…

— Да, — ответила Элис, тоже усаживаясь к столу.

— Не столько злюсь, сколько волнуюсь. — Найлз отхлебнул из стакана и стал копаться в бумагах. Найдя нужную, передал ее Элис. — Я велел Джеку быть здесь, когда приедет президент, а он в ответ попросился в отпуск вместе с Эвереттом и Райаном.

— Вы же разрешили ему уйти в отпуск.

— Как я мог отказать после всего, что Джек сделал для нас за два года?

— Тогда почему волнуетесь? — спросила она, кладя бумагу на стол.

— Порой он слишком рискует.

Элис с улыбкой посмотрела на шефа. Найлз очень эмоционально переживал происходящее, и в ее обязанности входило его успокаивать. Джек Коллинз в своем деле не знает равных. Сногсшибательная военная карьера, омраченная лишь тем самым скандалом по поводу политики Пентагона, из-за которого его в итоге и перевели в группу «Событие».

Карл Эверетт был копией Джека во всем, кроме характера. Именно к нему Коллинз обращался за советом в самых сложных ситуациях: например, когда не знал, как обращаться с новыми подчиненными.

— Если ты решил, что Джек ищет смерти, то это не так. У него просто сумасшедшее стремление все сделать как надо. В армии ему долгие годы этого не позволяли: вместо «как надо» заставляли делать «как положено». Здесь у Джека есть свобода действий. Мы не справлялись с врагами в открытом бою, а он покончил с ними, как только вы разрешили ему действовать по собственному усмотрению. Должна отметить, это самый лучший приказ, какой только можно отдать полковнику Джеку Коллинзу.

Найлз положил очки на стол, поднял глаза на Элис и кивнул.

— Неужели я всегда не замечаю очевидного?

— Джек поехал лично вручить Менденхоллу лейтенантские лычки. Вы

же знаете, как он рад за Уилла. Отпуск и рыбалка — просто для отвода глаз.

— Поехал на рыбалку и спас группу студентов!.. Недопустимый риск.

— Мир все еще жесток, Найлз, а Джек знает, как обуздать жестокость.

Прошло восемнадцать часов, и уже сам Коллинз стоял перед столом директора по стойке «смирно». Найлз предложил ему сесть, но Джек отказался. Пусть лучше шеф сначала выскажет все, что накипело.

— Что привезли с рыбалки, полковник? — спросил Найлз, разглядывая папку с докладом об операции, который Джек подал наравне с остальными.

— Похмелье, да еще полевую группу из Эфиопии.

Директор перевернул страницу и поднял глаза на Коллинза, затем бросил папку и кивнул на стул.

— Садись, прошу тебя.

Джек наконец смягчился и сел. Серебряный орел на воротнике сверкнул в мягком свете лампы.

— Ты слишком рискуешь, — монотонно проговорил Найлз, в упор глядя на собеседника.

Коллинз хотел ответить, но шеф поднял руку.

— Помолчи. Таким, как я, поглощенным наукой и цифрами, даже не вообразить всех твоих способностей. Нам сложно понять, каково это — рисковать собственной жизнью, чтобы спасти незнакомого человека. Просто не укладывается в голове. Я только прошу: не бросайся никуда сломя голову. Для группы «Событие» ты бесценен. И для меня тоже.

Хотя Джек с Найлзом никогда не были близкими друзьями, они уважали друг друга куда сильнее, чем простые коллеги по работе. Может, ему следовало бы при случае побеседовать с директором по душам, но одно Джек знал точно: педантичный ученый Комптон — умнейший человек из всех, кого он встречал. Вдобавок, им отлично работалось вместе: оба в первую очередь заботились о подчиненных.

— Вы, Найлз, как и многие в нашей команде, себя недооцениваете. Мои способности ничуть не лучше, чем у остальных пяти сотен сотрудников «События». Я помню, вам приходилось принимать решения, о которых мне и подумать страшно: от них зависела жизнь или смерть наших людей, — и должен сказать, вы всегда справлялись. Солдату нужно только одно — командир, который прикроет ему спину. Так вот, мы не сомневаемся: вы — прикроете.

Найлз кивнул, что означало конец дискуссии, расстегнул верхнюю пуговицу и ослабил узел галстука, после чего снова взял папку с отчетом.

— Эта экспедиция из Аддис-Абебы… она была вроде нашей?

— Насколько известно, просто разведка. Ничего конкретного не искали.

Найлз повернулся в кресле и ввел команду с клавиатуры компьютера. Ожил большой экран размером десять на четырнадцать футов, возникло изображение пустой комнаты на сорок третьем уровне, в секции сортировки находок.

В кадре появился суровый мужчина лет тридцати — профессор Алан Франклин.

— Доброе утро, господин директор.

— Ну, что там у вас?