Древний Человек в Городе
Шрифт:
Но не в конечности ли знания его, того же знания, сомнительность? Да и КТО знает - кости или этот плешивый скотоложец? Нет, здесь загадка, которую ему сейчас не время разгадывать. Хотя оставалось смутное ощущение, что Родовой Жрец, вря, говорит правду, что, разумеется, не так трудно будет проверить. Но не все ли равно?
Размышляя так, он высоко поднял чашу, чтобы выпить наконец глоток горячей мезы. Затем, подняв ее, он отвел назад правый локоть, что со всей очевидностью и было воспринято Жрецом как намерение послать эту чашу ему в голову. Женщина закричала, и он увидел, как из тонких красноватых пальцев Жреца вырвался и матовой змейкой - летит стилет. Уже почувствовав, как он просвистел под мочкой левого уха, он только успел подумать, что кости были правы, когда чаша с мезой ударила в левый висок Жреца. "Значит, Жрец знал о тебе",- прошептала женщина. Ноги Жреца в сапогах из воловьей кожи торчали из-под стола. Но ему уже не хотелось спорить, и он ей не ответил. Однако сказал почему-то: "Я не буду спорить".
"С тобой никто не спорит, скорей пей кофе.-
Ей было холодно, и в машине она расстегнула ему ворот рубашки, чтобы греть руки у него на груди. Еще она ему сообщила, что он больше всего ей нравится, когда любит ее, спит и сердится. М-да, комплимент туда-сюда, с весьма ограниченной областью применения. Хорошо, а во всех других случаях он совсем не годится? Ну не то чтобы совсем, но он ей часто кажется ("Прости, мой дорогой, я же филолог по первому образованию") скорей стойким художественным приемом, чем цельным образом. А Сергей? (Это не вопрос ей - он просто подумал.) В нем есть угроза. Угроза чего? Смерти, конечно. Когда она с ним, то всегда думает, что это - в последний раз.
В этот визит все было по-другому. Огромная комната с громадным теле
визором. Дополнительная небольшая приемная для посетителей и отдельно помещение для дежурной сестры и аппаратуры. Доктор в светло-синем комбинезоне объяснил, что аневризмы аорты категорически нет, а есть тяжелая стенокардия. Очень тяжелая. С четким противопоказанием хирургического вмешательства. Почему? Сложно объяснить. За последние шесть часов - резкое понижение температуры и кровяного давления. Прогноз - неопределенный, но он не думает, что пациент умрет в ближайшие два-три дня. Еще одно: Сергей совсем перестал спать, а любое снотворное полностью исключено. Очень хорошо, что они пришли. Сейчас он в полном сознании.
"Только не обо мне, то есть пусть обо мне, но не о болезни. Иначе я действительно умру, произнеся перед смертью последние слова Георга Пятого. Когда, желая утешить умирающего монарха, придворный врач сказал, что скоро тот выздоровеет и они поедут на воды в Богнор, реплика короля была: "В... я Богнор имел ("bugger Bognor") - Он говорил только губами. Глаза тускло смотрели из прорезей в бинтовой маске.- Скажите что-нибудь наконец вы оба!"
"Смешно, конечно,- начал Август,- но я хочу говорить о тебе - то, что, кроме меня, никто тебе не скажет, даже ты сам. Когда мы впервые встретились там, в Льеже, мы были свободны. Чудовищно, фантастически свободны, однако по-разному. Я воспринимал свою свободу как возвращенное природное райское состояние, в котором не хотел ничего менять, боялся до него дотрагиваться, только бы продолжать в нем жить. Ты, уже к моменту нашей встречи, решил вставить свободу в рамки твоего решения и воли, очертил вокруг себя "поле свободы". Ты будешь там полным хозяином, а твоя свобода достигнет там максимальной интенсивности. Одного ты не предусмотрел - что тебе разонравятся твои владения и станет неинтересным совершать подвиги на своей территории". "Ну еще бы! Ты предпочитаешь совершать свои на моей",- иронически заметил Сергей. "Я не решился бы на такое обобщение на основании всего лишь двух фактов,- примирительно сказал Август,- тем более что у меня нет своей территории. Так что вроде и выбирать не из чего". "Выбирать придется мне,- уже в дверях быстро проговорила Александра,- кого из вас пустить на свою. Я сейчас вернусь". Не бойся слов, мой мальчик,- прошептал Сергей, переходя на русский.Долбаные бинты надоели. Проститутка (не та - другая) обещала их снять и распеленать руки. Курить хочется".
"Хорошо, Сережа, я скоро кончу.- Он улыбнулся, вспомнив ночной "визит" Сергея.- Я ведь ничего с собой не собираюсь уносить туда... Однако полустанок ли это будет или конечная станция, мечтается мне последний разговор, ну, скажем, на предпоследнем перегоне. Так чего же тянуть? Итак, приезжаю я по железной дороге в Город и вижу - тебя. Или так: обрываешься ты в очередной раз с какого-то места, прилетаешь в Город и видишь - меня. Как в тот раз в Филадельфии. Спасибо за задачку с опозданием". "Спасибо за страховку",отпарировал Сергей. "Посмотри, Сережа, ведь наши встречи - устроены. Не обязательно кем-то, может быть, чем-то. Чем-то в нас обоих. Два кубика из складной картинки, но картинка-то - одна. Одно устройство. Какое - не знаю. Но я уверен, что оно есть, как есть ты и я, и Город с его идиотской "двойной" историей. Твоя способность все обрывать - не дар судьбы, не карты, полученные при раздаче, а тобой самим взятый прикуп. Что знаю я о последних тридцати годах твоей жизни? Почти ничего, если не считать того, что о тебе писалось в газетах и научных журналах. Но - да будет позволено мне считать - что-то все же я знаю. Ребенок Сопротивления, вундеркинд Льежского политехникума, звезда лаборатории Белла и еще страниц на пять. С тех пор ты так далеко ушел от родных владений, что вассалы и арендаторы уже давно не шлют гонцов на Кипр и в Дамаск. Одинокий воин без друзей и врагов, отруби от себя последним ударом эту твою манию - все отрубать. Слышишь, меч зазвенел в ножнах?
И еще одно, Сережа,- он опять вспомнил о ночном "разговоре",- давай не будем больше исчезать друг для друга. Поздновато все-таки". "Город - это ловушка", - едва слышно прошептал Сергей.
В момент, когда он хотел ответить, какая-то другая мысль, вызванная именно последней фразой Сергея, вытеснила готовый ответ, но сама тут же пропала. Он не заметил, как Александра вернулась и теперь сидела с ним у постели, наклонив голову, упавшие волосы закрывали лицо. "Он спит",- сказала
Доктор не был расположен шутить. Он только сейчас получил новую информацию электронных датчиков и анализов - ситуация снова ухудшилась. Также неожиданное ухудшение состава крови. Переливание пока исключено (он не будет объяснять - почему). Через полчаса утренний обход и доклад главному кардиологу. Сейчас им лучше уехать. Обо всех изменениях им будет сообщать сестра. Вечером они смогут опять его навестить, если, конечно, сестра не вызовет их раньше.
В машине она опять греет пальцы у него на груди. "О чем ты думаешь, мой дорогой?" - "В самом конце разговора с Сергеем мне пришла в голову мысль, которую я тут же потерял. О-о! Нашел!" - "Скажи скорее!" - "Нет, я, пожалуй, подожду". Потом он был очень доволен, что тогда подождал.
Когда они вернулись, было еще раннее утро, и они проспали до одиннадцати. За кофе Вебстер сказал, что теперь им не стоит начинать, поскольку у него есть другое дело, в котором ему будет необходима помощь Александры, да и Август вчера предупредил, что будет занят после одиннадцати. Они вернутся к прерванной работе часа в четыре.
Дойти до развилки с узкой, ответвляющейся влево тропинкой было делом десяти минут. Еще двести шагов, и он окажется перед домиком с глазом-иллюминатором. Да вот и дерево, закрывающее свет с полянки, и рядом широкий, покрытый зелено-коричневым мхом, пень. Не покурить ли перед встречей, на которую сам себя пригласил? Как приятно сидеть на мшистой подушке и вдыхать между короткими затяжками давыдовских сигарет сырой грибной аромат леса!.. Конец одиночеству, конец всему. Тихая радость последней победы. Кретин-противник сдался за два хода до очевидной ничьей. Противник - он сам. Теперь он слышит ее неторопливые шаги по мокрой опавшей листве. Нет, это песок шуршит у нее под ногами. Она говорит - нет большего наслаждения, чем лес и песок вместе. Если напрячь слух и зрение - а он всю жизнь смотрит и слушает,то можно расслышать легкий плеск воды и рассмотреть между последними деревьями выжженную песчаную косу Волги. Ты никогда никуда не уедешь отсюда, говорит она, целуя его руки, не уедешь от меня и от себя. Так, стало быть, оно и получилось. Живя в этом полуюжном городе - самом длинном в России (с севера на юг чуть ли не 120 километров) и до сих пор с неустановившимся названием,- он достиг той непререкаемости совершенного одиночества вдвоем с ней, за которым может следовать только полное блаженство смерти. Мягко сжав его плечи, она помогла ему встать с пенька. Ноги тяжело ходят. Они пошли к синему катеру. Вечером концерт Клавдии Шульженко, говорят, последний. Он еще успеет коснуться матово-белых страниц первого издания квартетов Элиота, полученных сегодня с утренней почтой. Принимая из рук механика, старого приятеля, Жоры Билибина, кружку горячего чая и еще раз взглянув на медленно удаляющуюся бело-зеленую песок и лес - полосу левого берега, он просто и ясно себе сказал: так тому и быть. Хорошо, что она как села на диван в салоне, так и заснула. Может, он тоже вздремнул несколько мгновений или так, унесся в мир несвершившихся желаний? Но нет, сигарета не успела догореть, когда он увидел в раскрытых дверях салона Жору. "Горит катер,- тихо, но отчетливо произнес Жора без всякого волнения,- но, подумайте, чудо какое - одновременно в машинном отделении огонь, и шлюпка загорелась".- "Зачем шлюпка?" - "Прыгать будем, Евгений Васильевич, вот два круга, вам и Екатерине Георгиевне. Времени еще минуты две есть".
Теперь он уже сам видел, что катер горит. "Где капитан?" - "В каюте закрылся. Может, пьяный, заснул. Иду дверь ломать". Задыхаясь, он карабкался за Жорой в капитанскую рубку. Над рекой плыли волны полонеза из "Ивана Сусанина", но уже выли сирены, и от главного дебаркадера на правом берегу Волги мчались спасательные катера. Двумя ударами лома Жора взломал дверь. Капитан сидел лицом к ним на низком вращающемся стуле, держа в обеих руках трофейный маузер. Первая пуля почти расколола голову Жоре надвое и послала его затылком вниз по лестнице. Вторая, предназначавшаяся ему, разбила стекло иллюминатора над его правым плечом, срезав по дороге верхнюю часть уха. Падая, он наткнулся коленом на Жорин лом и последним усилием швырнул его в голову капитана. На карачках, зажмурив глаза от дыма, он дополз до салона, ощупью нашел Катю, сел с ней рядом, обняв за плечи, вытянул ноги и глубоко вдохнул дым...
Ломило спину. Он посмотрел на недокуренную сигарету и сделал последнюю затяжку. Третий раз за двенадцать часов. "Третий раз!" - Он не заметил, что произнес последнюю фразу вслух по-французски.
"Позвольте вам помочь, мсье.- Высокий молодой человек в темно-зеленом охотничьем костюме, улыбаясь, протягивал ему руку.- Третий раз - что? Означает ли сие, что вы уже дважды совершали эту прогулку, и оба - бесплодно?" "Благодарю вас. Нога занемела немного. Третий? Нет, я о другом. Это лишь второе мое посещение нашего очаровательного лесного уголка.- Он бросил догоревшую сигарету.- Но кто знает? Может случиться, я приду сюда и в третий раз. В мои годы не стоит торопиться с суждениями о будущем ходе жизни".
– "В мои тоже не стоит.- Молодой человек опять улыбнулся.- Но на этот раз я, пожалуй, рискну и скажу вам с полной определенностью: в третий раз вы сюда не придете, как, впрочем, и куда бы то ни было еще. А сейчас вас придется транспортировать в другое, не менее очаровательное место, но, к сожалению, довольно далеко отсюда".