Древний Египет. Подъем и упадок
Шрифт:
Царствование Джосера и достижения его правительства настолько впечатляющи, что перед ними меркнут все последующие фараоны. От большинства царей III династии до нас дошли лишь имена в исторических анналах: Сехемхет, Хаба и Санахт. Никто из них не оставил после себя памятника, который сравнился бы со Ступенчатой пирамидой, хотя попытки и предпринимались. Только при Хуни (2600–2575), последнем фараоне III династии, мы видим ростки будущей «эпохи пирамид». Если разрушенная пирамида в Медуме действительно принадлежит ему, то это значит, что Хуни немало внимания уделял строительству. Хотя на первый взгляд вклад этого царя в будущую славу египетской цивилизации кажется незначительным, на самом деле он велик.
Хуни оставил после себя не одну гигантскую пирамиду, а несколько меньших по размеру. Эти пирамиды, которые находят до сих
Каждое из этих мест было либо столицей нома, либо важным региональным центром. Так, Элефантина был столицей первого нома Верхнего Египта, Джеба – второго, а Гераконполис – третьего. Складывается впечатление, что Хуни стремился установить зримый символ своей власти в каждой провинции. И, судя по пирамиде в Элефантине, частью этого замысла было учреждение центра сбора царских сокровищ.
Однако эти разбросанные по всей стране памятники были не просто символами царской власти, а важным инструментом экономического контроля. Небольшая ступенчатая пирамида постоянно напоминала местным жителям о необходимости платить налоги, столь нужные для содержания правительства. С точки зрения последнего, эти монументы и сопутствующие административные постройки – по одной в каждой провинции – должны были облегчить сбор налогов и сделать налоговые поступления более регулярными.
Итак, на исходе III династии фараоны, опираясь на обширный бюрократический аппарат, добились своей главной цели – абсолютной власти. Все было готово для проведения самого грандиозного царского эксперимента в истории человечества.
Глава 4. Рай земной
Великие замыслы
Пирамиды в Гизе являются единственным чудом Древнего мира, сохранившимся до наших дней. Висячие сады Вавилона бесследно исчезли с лица земли, на месте храма Артемиды Эфесской сегодня высятся развалины – а пирамиды остаются все такими же величественными и нерушимыми, как и четыре с половиной тысячи лет назад.
Из трех пирамид фараонов IV династии самая первая и самая большая – это Великая пирамида царя Хуфу (Хеопса), которая по праву удостоилась пристального внимания. На строительство этого гигантского монолита с площадью основания 5,26 га (13 акров) ушло 2,3 млн каменных блоков, каждый из которых в среднем весит более тонны. Как показывают простейшие расчеты, если бы блоки укладывались один за другим, на каждый из них у строителей было бы около двух минут – при условии, что они работали по десять часов в день без перерывов все двадцать лет царствования Хуфу (2545–2525). Первоначальная высота пирамиды составляла 481 фут [29] , и она оставалась самым высоким сооружением в мире на протяжении сорока четырех веков, пока в 1889 году не была построена Эйфелева башня [30] .
29
То есть 146,7 метра. (Прим. перев.)
30
Справедливости ради стоит отметить, что уже в 1311 году Великая пирамида уступила статус самого высокого сооружения в мире собору Девы Марии в городе Линкольне (Англия), высота центрального шпиля которого достигла 160 м. В период с 1549 по 1889 год были построены пять других архитектурных памятников мира, которые превосходили высотой пирамиду Хеопса. (Прим. перев.)
Несмотря на колоссальные размеры, Великая пирамида возведена и сориентирована с изумительной точностью, так как ее грани отклонены от истинного севера всего на 1/20 градуса. Кажется, что ни одно сооружение
И все же правда оказывается диковиннее любых вымыслов. Если в создании Великой пирамиды и замешана какая-то невероятная сила – то это никак уж не внеземной разум, а железная воля одного человека. Эта кардинальная перемена в царской идеологии имела особое значение для египетской цивилизации в целом. Чтобы понять ее предысторию, нам необходимо перенестись на поколение назад – во времена правления отца Хуфу.
Страсть египтян к монументальным сооружениям имеет давнюю историю, которая восходит еще к доисторическому комплексу в Набта-Плайе (смотри выше «Пустыня в цвету»). Первым крупным каменным сооружением была гробница Хасехемуи, возведенная в конце II династии. Первая пирамида была построена для Джосера в начале III династии. Правильной с точки зрения геометрии была пирамида Снефру (2575–2545), основателя IV династии и отца Хуфу. Именно она отметила принципиально новый этап в отношениях между фараоном и населением, а не просто очередное усовершенствование в архитектурной эволюции пирамид или изменение в представлениях о загробной жизни фараона.
Как это часто бывало в египетской истории, произошедшие перемены нашли свое отражение в царской титулатуре. «Горовым именем» Снефру, т. е. старейшим и символически наиболее значимым элементом тронного имени фараона, было избрано «Неб-Маат». Буквальное его значение – «Господин правды» – имеет слабое отношение к земному правосудию. В мировоззренческой системе древних египтян Маат была персонификацией истины, справедливости, добродетельности и существующего миропорядка. Иными словами, она символизировала установленную богами модель мироздания. При этом слово «неб» означает не только «господин», но и «хозяин, владелец, держатель». Таким образом, Снефру положил начало новому типу монархии. Отныне править для него означало не просто вершить правосудие, но и владеть монополией на истину. Царское слово было законом, так как сам царь воплощал закон. У земной власти царя появился божественный ореол; именно этого фараон и добивался.
Чтобы усилить это вызывающее заявление, Снефру принял новый титул – «нетжер нефер», что означает просто «совершенный бог». Но в действительности видели ли подданные в своем царе бога? Ведь история человечества полна примеров, когда страдающие манией величия тираны присваивали себе лестные эпитеты, как то: «Отец народа» или «Любимый вождь», которые на деле оказывались пустым звуком. Опыт новейшей истории убедительно доказывает, что все эти титулы не отражали всенародную любовь, а были составной частью официальной пропаганды.
Несмотря на это, ученые по-прежнему игнорируют столь очевидный момент, если дело касается Древнего Египта. Вот что, например, пишет один из признанных экспертов по истории «эпохи пирамид»: «население искренне и единодушно поддерживало существующий порядок» и далее: «обращает на себя внимание факт отсутствия в государственном аппарате такого органа принуждения, как полиция» [31] . Такая радужная картина выглядит крайне неубедительно, если только Египет времен IV династии не был утопией, которой человечество так и не достигло. Если глава государства – сам «совершенный бог», то какое-либо сопротивление ему становится не просто безрассудным, но и немыслимым. И нет ничего удивительного, что в записях того времени отсутствуют всякие упоминания о произволе властей, так как летописание также находилось под контролем царя. И лишь благодаря археологии у нас появляется возможность прикоснуться к правде.
31
Jaromir Malek, «The Old Kingdom», p. 92.