Древний мир для попаданки 3
Шрифт:
В общем, разговоров было много и все по теме загадочной русской души, а сошлись на том, что посвящать во все мотивы появления Анну не стоит.
— Ну, ты понял? Ухаживаешь, гулять водишь, подарочки мелкие и букетики даришь. Все! Никаких личных поползновений, приставаний и планов на детей не озвучивать.
Александр же лишь злился, да кивал хмуро.
Впрочем, к слову сказать, жену он все же завоевал, хотя и пол сезона спустя, и даже дочь, которую Хран позже божественной сутью наградил, родили, ну а пока…
— И что, даже не расскажешь ничего? — Софья, поглаживая уже большой
— Нет, если скажу, то вы будете пытаться подстроиться под ситуацию и только все испортите, — Александр ухмыльнулся, а потом, понизив голос, зашептал той на ухо, что все будет хорошо у детей ее, а та дочь, что в животе сейчас и вовсе хранительницей будущей станет.
В общем, пришлось шептать ему потом ни раз, но лишь в крайних случаях.
Детей у Марии помимо Александра родилось всего двое, а хранителем следующим стал ее правнук — оборотень тагр, а вот с Клео все было более запутанно, но и интереснее. Детей они с Алексом родили пятерых и, выдав младшую дочь за змееподобного оборотня — благо с ростом силы источника и рождаемость у них наладилась, отдали все права и обязанности хранителя и сбежали путешествовать.
— А мы? У нас как все будет? — Аня, а в этой жизни Анни, прижалась к мужу и требовательно заглянула ему в глаза.
Тот усмехнулся, решив не признаваться, что знает о ее беременности и придвинул стол с закусками к дивану.
— Как в сказке!? — То ли спросил, то ли предположил он улыбаясь.
— Ага, — девушка нахмурилась и сердито посмотрела на мужа, надеюсь не как у Золушки, когда сказке конец — она растолстела и воспитывала мужа сковородой, а не менее пузатый принц, любитель пива — бегал к ее сводным сестрам и изменял направо и налево не задумываясь, — пробормотала она сердито.
Александр даже дар речи потерял от шока.
— Э, ты чего? Неее, у нас будет не так, — твердо заверил он, притягивая жену.
— А как? — Анни потянула кусочек фрукта с блюда и доверчиво заглянула в лицо мужа.
— Ладно, садись и прикрой глаза, я тебе покажу, но это тоже секрет, — мужчина улыбнулся мысленно, сделал вдох, успокаиваясь, и наконец, открыл сознание для самой любимой женщины в своей жизни.
Оболтусы божественного назначения
В большой, светлой комнате заставленной изящными креслами, резными столиками и мягкими диванчиками находилось пятеро.
— И что, Теонариус прям таки взял, и засчитал тебе мир? Даже не ругался? — Миленькая шатеночка с любопытством и даже каким-то азартом уставилась на очень молоденькую, почти не похожую на себя в обычной жизни Лали. — Что, и даже баллы, за то, что ты мир почти упустила, не снял?
Лали, а это действительно была она, скривилась, вспомнив длинную и нудную проповедь от высшего бога — куратора, а потом улыбнулась довольно.
— Ну, он отчитал меня, что- то о морали и ответственности говорил, а потом похвалил за то, что равновесие так быстро восстановила, — похвасталась она с ухмылкой.
— Да? — Шатенка даже лапки потерла от предвкушения, — а свидание? На свидание то вы успели сходить? — Спросила она с придыханием, — говорят Хран — Теонариус тот еще самец — своего никогда не упустит.
Настроение
— Сходили. Говорю же, он мне весь обед рассказывал о методах поддержания равновесия, о том, что нельзя миры бросать так долго. — Лали даже засопела обиженно, — а еще запретил использовать души иномирные в будущем, — призналась она кисло, — сказал, что не дело это ответственность на других сваливать.
Маленькая компания даже рты по открывала от удивления.
— Что, и никакой романтики? — Не желая сдаваться, шатеночка по имени Шана даже глазами захлопала недовольно, — фу, а говорили, что он очень даже обходительный! Может ему внешность твоя не понравилась? Может ту, что постарше надо было использовать — не зря же последняя пассия его раз в двадцать старше была!
Обсудить пристрастия бога-куратора они не успели.
— Врут! — Белобрысый, почти без бровей и ресниц, красноглазый парень, что рассматривал свой мир в зеркале, даже хохотнул обернувшись, — просто никто не хочет признаваться, что Хран — Теон на смазливые мордашки не ведется, вот и придумывают истории, разные. Вы бы ему еще богиню преобразовательницу приписали — совсем девки помешались.
Он снова уткнулся в зеркало, поправляя что-то лишь ему известное, а Лали только губы поджала недовольно.
— Подумаешь, не больно то и хотелось, — фыркнула она почти по детски, — да после тех нотаций, что он мне прочел, я может и сама с ним не пошла бы никуда.
Парни, отвлёкшись от зеркал, лишь хмыкнули понимающе.
— Ага, так я тебе и поверил! — Невысокий шатен с заостренными, почти как у эльфов ушками захихикал неприятно и, демонстративно подмигнув друзьям, соорудил из пальцев пару не принятых в приличном обществе жестов.
Лали даже приподнялась в ярости, но кинуться на обидчика так и не успела.
— Стой, не слушай их, — единственная кто расстроилась за подругу, Шана подхватила молодую коллегу за руку и настойчиво потянула на её выход из смотровой комнаты.
— Воргоки вонючие! — Припечатала она напоследок с презрением, имея в виду довольно неприятных существ с одного из миров — полигонов для молодых богов, — не смейте даже подходить к нам больше. Никогда не прощу вас!
Парни даже с мест подскочили, кивая виновато, но стоило двери закрыться, как наигранное раскаяние стекло с лиц хамов малолетних.
— Фу, думал, никогда уже не уберутся отсюда! — Белобрысый парень развернул рассматриваемый мир во всю стену и вопросительно посмотрел на товарищей.
— Ну, что думаете? Хорошая же идея с душами? — Хмыкнул он азартно, — смотрите, если закинуть туда парочку толковых существ, то и столетия ждать не придется — они как раз к следующей аттестации на божественную ступень его и развить успеют.
Парни тут же подскочили и уже с интересом уставились в отражение.
— Неее, не получится, — широкоплечий брюнет, самый старший из троицы, помялся на месте, поморщился и с сожалением отступив, вернулся в присмотренное ранее кресло, — сам же говорил, что куратор запретил иномирные души использовать. Нет, если попадемся, то только хуже себе сделаем, — тряхнул он свисающей на один глаз рваной челкой.