Древний Рим
Шрифт:
Огромным влиянием пользуются у галлов жрецы — друиды. Во всех непонятных явлениях природы галлы видят волю богов. Страх перед могуществом богов заставляет их трепетать и перед жрецами. Только с помощью друидов, умеющих якобы разговаривать с богами, надеются они умилостивить жестокость этих враждебных человеку сил. Друиды пользуются этим и заставляют галлов приносить богатые жертвы…
Цезарь весело усмехнулся: он вспомнил, как недавно во время разведки его легионеры натолкнулись в лесу на огромную кучу золотых украшений, дорогого оружия, ценной посуды. Эти сокровища, принесённые в жертву богам, лежали прямо на поляне, никем не охраняемые, но никто из галлов не смел к ним прикоснуться. Он разрешил солдатам поделить найденные сокровища, да и себя не забыл при этом. И сейчас ещё в Риме тратят
Да, ловкие люди эти друиды! Они утверждают, что только они понимают богов, могут выпрашивать у них милости и предсказывать будущее. Жрецы требуют, чтобы жертвы проходили через их руки, иначе это будет неугодно богам. Благодаря этому у них скопились огромные богатства. Жрецы всей Галлии связаны между собой. Друиды разных племён собираются и выбирают главного жреца, которому они все подчиняются. Устраивая общие для всех галлов праздники, на которые собираются и ведут между собой торговлю представители различных племён, они способствуют объединению Галлии. Этим они опасны для Рима.
Но жрецам всё — таки не удаётся объединить разрозненные, вечно враждующие между собой, племена галлов. Слишком эти племена отличаются друг от друга.
Живущие дальше от римских владений белги сохраняют ещё свои старинные нравы. Они храбры и воинственны, спят на голой земле, непрерывно сражаются со своими соседями. Во главе их стоят племенные вожди. Но важнейшие вопросы решают не они, а народное собрание. У них нет торговли, нет богатых и бедных.
Совсем иначе живут эдуи и арверны — соседи Провинции. Всеми делами у них заправляет знать. Она обложила народ налогами, и многие бедняки, задолжав, работают на знатных богачей, мало чем отличаясь от рабов. Из своей среды знать ежегодно выбирает судью и военачальника. Они отвечают за свои действия только перед советом знати, а народное собрание не имеет никакого значения. Римские послы, отправленные к этим племенам, не были даже допущены выступить перед собранием народа. Им позволили обратиться только к совету старейшин, в который входят старшие представители знатных семей.
Знать боится народа. Угнетённый народ постоянно готов восстать. Недаром то в одном, то в другом племени власть захватывают вожди народных масс. Эти вожди лишают знать её могущества, освобождают народ от долгов и таким образом усиливают свои войска. Опираясь на военную силу, они стремятся к объединению всей Галлии. Наше счастье, что знать боится и ненавидит этих вождей даже больше, чем римлян. Из страха перед народом знать сама призвала римлян. Если бы не помощь богачей, Галлия не была бы завоёвана так быстро и легко.
Цезарь вспомнил, какие ценные услуги оказал ему вождь галльской знати — эдуй Дивитиак. Когда альпийские племена галлов — гельветы — начали свой поход, грозя объединить под своим владычеством всю Галлию, Дивитиак помогал Риму и оружием, и советами. В первый же год пребывания Цезаря в Галлии Дивитиак посоветовал ему воспользоваться соперничеством галльских племён. Это помогло разбить гельветов. При помощи эдуев разбил он и вторгшихся через Рейн германцев.
Галлы пригласили северные племена белгов помочь им в борьбе против римлян и знати. И опять Дивитиак с конницей из галльской знати сражался на стороне Рима. Конница эдуев и других племён, где у власти стоит знать, участвовала в походе за Рейн и в переправах в Британию. Цезарь с удовлетворением подумал, что Галлию он завоевывал руками самих галлов.
Действительно, ещё недавно казалось, что вся страна покорена окончательно… Небывалые торжества в Риме… Пятнадцатидневные благодарственные моления богам в честь покорения Галлии… Как он поторопился тогда сообщить сенату об успешном окончании войны! В чём была его ошибка, которая сразу свела на нет успехи, достигнутые ценой многолетних усилий и хитрой дипломатии? Как вспыхнуло всеобщее восстание галльских племён?
Цезарь опять стал перебирать в уме все события последнего времени. Центром восстания сделалось племя арвернов. Здесь особенно сильно было недовольство управлением знати. Ещё до прихода Цезаря в Галлию вождь арвернов Кельтилл ограничил права знати, создал сильное войско, что дало ему возможность на короткое
«Галлы ловко выбрали время, — с досадой подумал Цезарь. — Надо же мне было именно в тот момент уехать в Италию!» Легионы, разбросанные по всей стране на зимних квартирах, не сумели подавить бунт в зародыше. Восстание разгорелось, как лесной пожар. Возвращение Цезаря уже ничего не могло изменить.
Верцингеториг впервые создал из галльских племён войско, не уступавшее римским легионам. Он установил жёсткую военную дисциплину, определил, сколько воинов должно давать каждое племя. Он сумел организовать против римлян грозную партизанскую войну. Отступая, галлы бросали свои деревни, сжигали урожай, оставляя римлянам опустошённый край. Жители нападали на обозы и отряды римской армии, посланные для заготовки продовольствия. При попытке овладеть столицей арвернов, городом Герговией, римляне потерпели поражение. Теперь даже преданная римлянам галльская знать из страха перед побеждающим народом принуждена была примкнуть к восстанию.
Несколько улучшило положение римлян прибытие свежих легионов из Италии. При попытке уничтожить отступающую от Герговии римскую армию Верцингеториг потерпел тяжёлое поражение и отступил на север — к неприступной крепости Алезии. Под стенами города он построил укреплённый лагерь. Взять его штурмом было невозможно, и римлянам ничего не осталось, как начать длительную осаду. Сюда Цезарь стянул все бывшие в его распоряжении легионы, но Верцингеториг сумел сообщить галлам о затруднительном положении, в которое попало его войско. Сейчас по всей Галлии собирается огромное ополчение. Не сегодня — завтра здесь, близ Алезии, будет решаться судьба римского владычества в Галлии и его собственная судьба — судьба Цезаря.
До сих пор он слепо верил в своё счастье. Но если Верцингеториг с войском вырвется из осаждённой Алезии, — всё пропало. Восстание затянется надолго, а его враги в Риме, пользуясь тем, что народ устал от войны, сумеют погубить его. Цезарь сжал обеими руками голову. Может быть, не следовало вообще предпринимать этот поход в Галлию?
Он встал и прошёлся по палатке. Тишина спящего лагеря нарушалась только голосами перекликающихся между собой часовых, завыванием ветра, да шумом осеннего дождя… Воспоминания о прошедших годах нахлынули на него с необычайной силой. Вот уже шесть лет, как он оторван от привычной римской жизни, друзей, городских удовольствий…
Он, один из самых модных щеголей Рима, известный своей изнеженностью и слабым здоровьем, несёт вместе с солдатами все тяготы походной жизни, ест грубую пищу. И ради чего всё это? Неизвестно даже, удастся ли ему сохранить за собой командование римской армией в Галлии, той армией, которую он сам создал и преданности которой он добился с таким трудом? Вместо жалких четырёх легионов, которые он получил, отправляясь в Галлию, у него теперь тринадцать отборных легионов, закалённых в жестоких боях с храбрым и суровым врагом. На что они ему? Не проще ли было остаться в Нарбонской Галлии и вести полную удовольствий жизнь, которой обычно живут в своих провинциях римские наместники? Управляя Предальпийской и Нарбонской Галлией, можно было даже скопить значительную сумму денег, расплатиться с долгами и по окончании наместничества вести в Риме привычную жизнь богатого и знатного человека. Нет! Он поступил правильно. Оставаясь в Провинции, он не имел бы предлога увеличить число своих легионов. Что ждало бы его по окончании пятилетнего срока управления Провинцией? Жалкая судьба обжоры Лукулла.