Древний *СИ)
Шрифт:
Она непременно подберет нужные ключики, нужные слова и действия. Ей хватит терпения и сил, чтобы этот проект был реализован на все сто процентов. Как и прежде, если Ледяная Фурия что-либо делала — то это неизбежно доводилось до своего логического конца.
Да и проект был ей под стать. Илона шла к нему, вероятно, не последний год — а всю сознательную жизнь.
Этот мальчик будет богом этого мира. А она, готова быть рядом и направлять его. Она женщина. Она будет довольствоваться малым. Лишь бы ее мужчина был богом, и она была рядом. А остальное не так важно. Не правда ли?
Урка.
Возможная смерть Алви, сильно воздействовала
Сосуществование с человеческой особью имело кучу неоспоримых преимуществ. Безусловно, он мог уйти от опасных участков в глубь регионов, туда где количество людских поселений не так многообразно. Набрать небольшую свиту. И «скакать по полям с голой сракой, словно вошь по лобку». (Такое будущее ему предсказывал Леонард, это его слова). Возможно, именно из-за того, кто ему это пророчил, так не хотелось следовать именно этой модели существования.
Моцарт был не так уж плох. Конечно, заменить Урке «семью» он не сможет никогда, но Зараженный привык думать. Хорошенько сопоставив все факты, он попытался заключить с Моцартом союз, для успешного обитания в этом враждебном мире. Их общение было длительным и больше всего походило на опрос человеком, монстра. Так как они лишены удобной мысле-связи, Урка постепенно обучил Моцарта вести грамотный диалог, подстраиваясь и используя достаточно большой ассортимент жестов и пантомимы. Зачем это нужно было Моцарту, Урка продемонстрировал в первый же день их знакомства, для чего это нужно было самому Урке, он представлял с трудом. Безусловно отчасти сосуществование с человеком было привычкой, отчасти нежеланием соответствовать оценке Знахаря. А быть может он уже так отвык быть один, что не мог без человека…
— Ууркха, — подражая звукам гортани монстра, обращался к Урке Моцарт. — А вот если будет прям много твоих, они все равно не нападут?
— Урч, — мотал головой Урка, в который раз убеждая глуповатого человека, что бояться Зараженных, что были меньше самого Урки, бессмысленно.
— Вот, ну они же тупые совсем, а тут я такой, сплю. А я точно вкусный, я знаю, — пытался найти логичное, там где оно без надобности, Моцарт.
— Урч, архам, — показывая на себя, и вытянув указательный ноготь вверх, отвечал Зараженный.
— Ты Первый, это мы выяснили. Хотя я все не могу сообразить, что значит, «быть Первым», — интенсивно закивал человек, перевесив свою железку на другое плечо. — Это как в спорте, или каких иных соревнованиях, только среди монстров? Но ты же не самый большой, я встречал и крупнее, поверь… — машинально, когда человек говорил о крупных Зараженных, он потирал бедро. — Так, а что если нас найдёт то такой же первый, как и ты?
— Урч, — растягивая пасть в громадной улыбке, Урка вновь указал на себя, а после изобразил когтями на передней лапе бегущего человечка. После ткнул когтем в Моцарта, и медленно погладил собственное, объемное пузо.
— Работа в команде? Не? Не слышал? Спасать там друг друга… — пытался в иронию Моцарт.
— Пфф. Уееей. — Воздевая обе лапы вверх, как бывало, когда Урка напоминал человеку,
— Улей. Да. А то я-ж забыл. Ой все, — махнув рукой, Моцарт смирился с тем, что его в очередной раз выставили глупым и наивным.
Моцарт.
Первое время, после знакомства со странным зараженным, Моцарт пребывал в очень новом для себя состоянии. Казалось, Улей его уже ничем не мог удивить — чего он только не повидал за те годы, что топчет этот мир. Однако с очень компанейским и разумным монстром он встречался впервые. После акции кремации, Ууркха предложил провести диалог, что было невероятно захватывающе. Простыми движениями когтей(пальцами это уже назвать было нельзя), он смог буквально на руках объяснить что не прочь заключить временный союз, для совместного пребывания в Улье. Пожалуй, тот диалог был самым необычным в жизни Моцарта.
Зараженный сел напротив человека, и начал знакомить его с теми вербальными манипуляциями, что были ему подвластны.
Набор оказался преизрядным. Сам Моцарт некоторые жесты не смог бы изобразить грамотней. Сперва он показал на свою грудь и произнес, как оказалось собственное имя. Оно звучало несколько натужно, но после нескольких повторений, Моцарт понял, что монстр представился УУРКХА. Понял он это после того как Ууркха несколько раз повторил простой и понятный для многих жест, плавно опуская свою лапу на грудь, он обозначил себя, и потом произносил имя. Когда Моцарт понял, что с ним знакомятся и представился в ответ, монстр интенсивно ЗААПЛОДИРОВАЛ, а после, перешёл к следующей части знакомства. Указав на Иммунного, Кусач сделал вид словно что-то грызёт, а после изобразил жест отрицания. Со второго раза до Моцарта дошёл смысл пантомимы и он произнес вслух, что понял, что в намерения монстра не входит есть человека.
И вновь, аплодисменты, и переход к следующей теме. Далее Ууркха обозначил, как будет проходить их диалог. Ткнув когтем в Моцарта он изобразил пастью словно Моцарт что то произносит, после ткнув тем же когтем в себя он указал второй лапой на свою же лапу. В этот раз смысл был понятен с первого раза, и Моцарт озвучил свои догадки. Чем вновь заслужил аплодисменты.
Так они просидели более двух часов, Ууркха терпеливо объяснял Моцарту принципы совместного обитания, а человек, словно попав в мультик про викингов и драконов был невероятно счастлив, что у него, в отличие от многих, появился, пожалуй самый странный друг. Ну, либо он напрочь еб#нулся. Что по-сути тоже, несколько новое событие.
—… А я говорю тебе, с женщинами так нельзя…
— Урч? — возмущенно заметил Ууркха.
— Да, технически она уже не совсем дама, — почесав макушку, внёс корректировки Моцарт, — но судя по силикону, растекшемуся по груди, этот лотерейщик был ей.
— Уррч. Абрхам, — стоял на своём Зараженный, продолжая срезать когтями остатки, на удивление прочных лямок и узелков, ранее бывших одеждой. Вероятно качественной. — Уоррррч.
— Я в этом участвовать не буду, — категорически заявил Моцарт, и даже притопнул ногой.
— Ооррраф, Ууркха. Урч. — флегматично ответил Кусач. Их жертва сперва сильно трепыхалась, но спустя какое то время притихла, будучи небрежно прижатой к земле сильной лапой, и особого сопротивления не оказывала.
— Ладно, я помогу. А то сам ты не справишься. Но знай! Ты очень дурно воспитан. Дикарь и варвар!
— Архам. Урч. Мцртх, — выразительно отметил Зараженный.
— Ох ты-ж, — слегка пренебрежительно воскликнул Моцарт, отмечая что и губы у их жертвы были явно модифицированы. Вероятно и до внесения паразитом своеобразных изменений, над этой девушкой изрядно потрудились обычные, людские кудесники. Сейчас же, одни корректировки наслоились на другие, внося на и без того страшноватое тело заражённой и вовсе пугающие очертания.