Древняя мудрость
Шрифт:
Здесь мы имеем проявившегося Бога как единство, но вслед за тем возникает и двойственность:
Теперь Дао (появляется в двух формах) Чистой и Нечистой, и имеет (два условия) Движения и Покоя. Небо чистое, а земля нечистая; небо движется, а земля неподвижна. Мужское – чистое, а женское – нечистое; мужское в движении, а женское неподвижно. Коренная (Чистота) спустилась, а (нечистое) излияние разлилось далеко, и так были произведены все вещи (I, 2).
Это место особенно интересно, потому что оно указывает на активную и воспринимающую стороны Природы,
В Дао де цзин учение о Непроявленном и Проявленном выражено весьма ясно:
Дао, могущее быть попираемо, не есть вечное и неизменное Дао. Имя, которое может быть обозначено, не есть вечное и неизменное имя. Не имеющий имени это – Творец неба и земли; имеющий имя это – Мать всех вещей… Под обоими видами это воистину одно и то же, но когда начинается развитие, Оно получает различные имена. Оба вместе называются «Тайной» (I, 2, 2, 4).
Изучающие Каббалу вспомнят при этом одно из божественных Имен: «Сокровенная Тайна». И опять:
Было нечто неопределенное и цельное, существовавшее ранее неба и земли. Как тихо оно было и бесформенно, и вне опасности (быть истощенным). Можно рассматривать его как Мать всего сущего. Я не знаю его имени, и я даю ему обозначение Дао. Делая усилие, чтобы дать ему имя, я называю его Великое. Великое, Оно подвигается (в постоянном течении). Подвигаясь, Оно удаляется. Удалившись, Оно возвращается назад (XXV, 1-3).
Чрезвычайно интересна здесь идея выступления и возврата Единой Жизни, так. хорошо знакомая нам из индусской литературы. Знакомым представляется и стих:
Все под небесами произошло от Него как существующее (и наименованное); существование это произошло от Него как не существующее (и не поименованное) (XI, 2).
Для того, чтобы вселенная могла возникнуть, Непроявленный должен был произвести Единого, от которого произошли двойственность и тройственность:
Дао произвело одного; Один произвел Двух; Двое произвели Трех; Трое произвели все вещи. Все вещи оставляют позади себя Тьму (из которой они произошли) и выдвигаются, дабы заключиться в Свет (в который они вступили), будучи приведены в созвучие Дыханием Пустоты (XLII, 1).
«Дыхание Пространства» было бы лучшим выражением. Так как все произошло от Него, Оно существует во всем:
Все проникает великое Дао. Оно находится и справа и слева… Оно облекает все вещи как бы в покров и не присваивает себе господства над ними. Оно может именоваться и в мельчайших вещах. Все вещи возвращаются (к своему корню и исчезают), не зная, что Оно управляет их возвратом. Оно может именоваться и в величайших вещах» (XXXIV, 1, 2).
Чжуан-цзы (Chwang-ze, в IV столетии до Р. Х.), в своем изложении древних учений ссылается на духовные разумные Существа, происходящие от Дао:
Он имеет и корень и причину их бытия в Самом Себе. Прежде чем были небо и земля, древнее того, Он существовал в полной безопасности. От Него произошло таинственное существование Духов, от Него – таинственное существование
Вслед за тем перечисляются имена этих духовных Сущностей, но роль, которую они играют в китайской религии, столь известна, что излишне будет приводить цитаты, относящиеся к ним.
Человек рассматривается как существо троичное: «Даосизм, – говорит Легге, – признает в человеке дух, разум и тело». Это подразделение ясно выражено в Цзин-Цзян-Цзин, в учении, по которому человек должен уничтожить в себе желание для того, чтобы соединиться с Единым.
Дух человека любит чистоту, но его мысль нарушает ее. Душа человека любит тишину, но желания нарушают ее. Если бы он мог всегда отгонять свои желания, душа его пришла бы сама по себе к тишине. Пусть его мысль станет чистой, тогда и дух его очистится… Причина, по которой люди не достигают чистоты, заключается в том, что мысли их не очищались и желания их не изгонялись прочь. Если человек в состоянии изгнать желания и если он посмотрит после того внутрь себя, в свои мысли, они уже более не его; и если он после того посмотрит снаружи на свое тело, оно уже более не его; а если он посмотрит вдаль на внешние вещи, и с ними он не имеет уже ничего общего (I, 3, 4).
Затем, после перечисления ступеней, ведущих «к состоянию полного покоя», ставится вопрос:
В подобном состоянии покоя, не зависимого от места, как может возникнуть желание? Если же более не возникает желания, настает истинный покой и тишина. Эта истинная тишина становится постоянным свойством и отзывается (безошибочно) на внешние вещи; воистину, это верное и постоянное качество держит в своей власти природу. В таком постоянном отзыве и в такой постоянной тишине пребывает постоянная густота и покой. Тот, кто владеет этой абсолютной чистотой, входит постепенно в (вдыхание) Истинное Дао (I, 5).
Прибавленное переводчиком слово «вдыхание» скорее затемняет, чем выясняет смысл, так как «входить в Дао» вполне соответствует всей мысли и согласуется с другими Писаниями.
Уничтожению желания Даосизм придает большое значение; один из толкователей Цзин-Цзян-Цзин замечает, что понимание Дао зависит от абсолютной чистоты, и
Приобретение такой Абсолютной Чистоты зависит вполне от удаления (из души) желаний, что и представляет настоятельный, практический урок всего Трактата.
Дао де цзин говорит:
Всегда находить нас должны без желаний,Если глубокую тайну Его мы измерить хотим;Но если желание останется в нас навсегда,Лишь край его внешний один мы увидим (1, 3).Идея перевоплощения в даосизме является менее ясной, чем можно бы ожидать, хотя встречаются места, из которых видно, что главная идея принималась в утвердительном смысле. Так, Чжуан-цзы рассказывает оригинальную и мудрую историю об умирающем человеке, к которому друг обращается с следующими словами: