Древняя мудрость
Шрифт:
Борьба за существование происходила задолго до того, как человек, каким мы его знаем, появился на сцене, и борьба эта ускорила эволюцию как жизни, так и формы, тогда как страдание, сопровождавшее разрушение форм, выполняло важную задачу внедрения в развивающуюся Монаду сознания непрочности всех форм и различия между формой, которая погибает, и жизнью, которая пребывает.
Низшая природа человека развивалась под влиянием того же закона жертвы, который управляет низшими царствами. Но одновременно с излиянием Божественной Жизни, давшей человеческую Монаду, явилась перемена и в способе проявления закона жертвы. В человеке должна была развиться воля, самодеятельная и самопроизвольная энергия; вследствие этого принудительная сила, заставлявшая низшие царства подвигаться по линии эволюции, для человека оказалась непригодной, так как она могла парализовать рост этой новой существенной силы. Ни минералу, ни растению, ни животному не предлагалось принять закон жертвы как добровольно
Несомненно, что бесчисленные века опыта, воспринятого сознательным существом, в котором развивается разум, привел бы в конце концов к открытию, что закон жертвы есть основной закон жизни; но человек и здесь, как и во многом другом, не был предоставлен одним собственным усилиям. Божественные Учителя руководили человеком в его младенчестве, и Они провозглашали закон жертвы, вложив эту идею в ее элементарном смысле в религии, посредством которых Они воспитывали пробуждающееся сознание человека. Было бы бесполезно требовать от младенческих душ, чтобы они охотно отдавали то, что для них является наиболее желанными предметами, от которых зависит самое существование их во плоти. Медленно и постепенно должны они идти по тому пути, который приведет их под конец к вершинам добровольного самопожертвования. Ради этой цели юному человечеству внушалось, что человек не есть нечто отдельное, а часть обширного целого, и что жизнь каждого связана с жизнью остальных, как находящихся вверху, так и находящихся внизу.
Физическая жизнь человека поддерживалась низшими жизнями, землей и растениями; человек питался ими и благодаря этому принял на себя долг, который обязан уплатить. Живя за счет принесенных в жертву чужих жизней, он должен пожертвовать, в свою очередь, чем-либо своим для поддержания других жизней, он должен питать других так же, как питался сам, принимая в свою пользу плоды деятельности астральных сущностей, которые управляют физической природой, он должен пополнять их затраченные силы соответствующими приношениями. Отсюда возникли все жертвоприношения «силам природы», как называет их наука, разумным духам, управляющим физическим строем вселенной, как учили все древние религии.
Огонь быстро разрушает плотную физическую материю и быстро возвращает эфиру эфирные частицы сжигаемой жертвы; таким образом астральные частицы легко освобождаются и могут быть свободно поглощены астральными сущностями, от которых зависит плодородие земли и рост растений. Так поддерживался круговорот произрастания, и человек признавал, что он не переставая создает обязательства в отношении природы, которые и должен постоянно погашать. Таким образом внедрялось в сознание юного человечества чувство обязанности, и все, чем он обязан целому, питающей Матери-Природе, начинало отпечатлеваться в его мысли. Правда, это чувство было связано с мыслью, что погашение долга необходимо для его же собственного благоденствия, и как раз эта мысль и толкала его к уплате своего долга.
Но для младенческой души, проходящей свои первые уроки, и этот урок о взаимной зависимости жизней, о том, что каждая жизнь возникает благодаря пожертвованию других жизней, представлял величайшее значение и содействовал ее росту. Она еще не могла испытывать божественную радость самопожертвования; прежде всего нужно было преодолеть нежелание формы уступать какую-либо часть из питающего ее, и отсюда - жертвоприношения всегда отождествлялись с приношением чего-либо ценного, с отречением от этого ценного из чувства долга; другая сторона жертвоприношения состояла в желании снова пользоваться дарами природы. Позднее, когда настала очередь для других задач, награда за жертву отодвигалась уже в область сверхфизическую. В начале пожертвование материальными благами должно было обеспечить материальное благосостояние, а затем то же пожертвование должно было вызвать блаженство по ту сторону смерти. Награда за принесенную жертву поднималась таким образом на высшую ступень, и человек узнавал, что жертвуя преходящим, он обеспечивает за собой пребывающее благо - урок, который был необходим для умения отличать важное от неважного. Влечение формы к физическим предметам заменялось влечением к небесным радостям. Во всех эзотерических религиях мы видим этот прием воспитания, употребляемый Руководителями человечества: слишком мудрые, чтобы ожидать от младенческих душ бескорыстного героизма, с божественным терпением ободряли Они порученных Им детей на долгом пути, столь тернистом для низшей человеческой природы.
Постепенно приучались люди подчинять свое тело и, преодолевая инерцию, ежедневно в определенное время отправляли религиозные обряды, нередко очень тягостные для низшей природы, и регулировали ее деятельность по определенным направлениям.
Следующая ступень была достигнута тогда, когда чувство долга было окончательно установлено; когда пожертвование низшим ради высшего считалось «добром» независимо от награды, получаемой на том свете; когда для человека выяснилось, что каждая часть имеет обязательство в отношении целого, и наконец, когда он начал понимать, что форма, существующая за счет других форм, должна по справедливости служить в свою очередь, не требуя за это никакого вознаграждения. И тогда человек начал признавать закон жертвы истинным законом жизни и добровольно подчиняться ему; одновременно он стал отличать себя от формы, в которой протекала его жизнь, и отождествлять себя с развивающейся жизнью. Благодаря этому он мог относиться ко всем деятельностям формы с точки зрения «выполнения долга» и смотреть на них как на простые проводники жизнедеятельности, которую он обязан выполнять для пользы мира, а не для получения тех или других плодов.
Таким образом человек достигает конечной ступени, о которой мы уже упоминали, когда он перестает производить карму, связывающую его с тремя мирами, и продолжает оборачивать колесо жизни лишь потому, что это нужно для мира, для Целого, а не потому, чтобы его обороты приносили ему лично нечто желанное.
Полное признание закона жертвы поднимает человека даже выше ментальной сферы, где долг признается как «то, что должно быть сделано как обязанность», - в ту высшую духовную сферу (Буддхи), где все единичные «я» чувствуют себя как одно Я и где деятельности совершаются на пользу всех, а не для выгоды отдельного «я». Лишь в этой сфере закон жертвы чувствуется как радостное преимущество, тогда как до этого справедливость закона жертвы признавалась лишь интеллектуально.
В этой духовной сфере человек видит ясно, что жизнь едина, что она постоянно изливается как свободный дар любви Логоса и что жизнь, стремящаяся к разобщению, есть нечто чрезвычайно бедное, скудное и до глубины неблагодарное. Там все сердце устремляется к Логосу в едином порыве любви и благоговения и радостно отдает себя, чтобы послужить проводником Его жизни и любви, изливающейся в мир. Быть глашатаем Его света, посланником Его сострадания, работником в Его царстве - вот что является единственной целью, достойной жизни; ускорить человеческую эволюцию, послужить Доброму Закону, облегчить часть тяжкого бремени мира - это является радостью, разделяемой сердцем с самим Господом.
Только отсюда, с этой высшей духовной ступени, может человек действовать как один из Спасителей мира, ибо только здесь он сливается со всеми остальными душами. Отождествленные со всем человечеством, которое здесь - едино, его силы, его любовь, его жизнь могут изливаться в любое отдельное «Я» или во всех, взятых вместе. Он стал духовной силой, и драгоценная духовная энергия всей мировой системы увеличивается благодаря излиянию в нее его жизни.
Силы, которые он расходовал в физической, астральной и ментальной сферах, ища удовлетворения для своего отдельного «я», теперь собраны все в едином акте жертвы и, преобразившись таким образом в духовную энергию, они изливаются на человечество как жизнь духа. Это превращение происходит единственно благодаря мотиву деятельности, который один определяет сферу, где проявится энергия человека. Если он желает астральных объектов, он освобождает энергию на астральном плане; если он ищет небесных радостей, его энергия действует в небесной сфере; но если он жертвует собой, желая стать проводником жизни Логоса, он освобождает энергию в сфере духовной, и тогда она способна действовать всюду с могучим проникновением духовной силы. Для такого человека безразлично, действует ли он или не действует в земном смысле, ибо высочайшая степень деятельности может совпадать с видимым бездействием и наоборот. Для него высшее и низшее, великое и малое - одно; он готов действовать всегда и везде, ибо Логос присутствует одинаково в каждом месте и в каждом действии. Он может проявиться в любой форме, работать в любом направлении - для него нет уже более выбора и различия; самопожертвование сделало его жизнь единой с жизнью Логоса - он видит Бога во всем и все - в Боге. Какое же значение может иметь для него форма и место, раз он отождествляет себя лишь с единой самоосознающей Жизнью?