Древо исчезающих времен

Первое предупреждение Павел Жданов получил еще на Земле, перед очередным инспекционным вояжем в систему Каптейна. Но в табели о рангах службы безопасности УАСС [1] он был грифом, то есть гранд-инспектором формирования безопасных зон, не боялся ни бога, ни черта и звонок по видео, без обработки (абонент не представился), принял за чью-то недобрую шутку. Тогда

он еще не знал, что такие же точно предупреждения получили все грифы галактической службы и лучшие оперы на Земле.

Второе предупреждение было более ощутимым и серьезным и заставило Павла переоценить качество своей интуиции. Он родился паранормом и должен был почувствовать глубину опасности и угрозы еще во время первого звонка.

Произошло это событие в системе звезды Гевелия – альфы Рыси, куда Жданова направили для расследования обстоятельств гибели исследовательской станции и пропажи модуля с грифом Геворком, который начал расследование и исчез.

Система Гевелии состояла из центральной звезды, двух планет с атмосферами из азота и водорода, кометных облаков и широкого пылевого пояса с четырьмя сгущениями. Ученые подозревали, что сгущение – протопланеты в стадии образования ядер, и интерес их был понятен.

Исследовательская станция, запущенная в пылевой пояс, прекратила связь спустя трое суток. Перестала работать и система метро [2] , соединяющая станцию с базовым кораблем «Рысь». Таким образом, одиннадцать членов экипажа станции, защищенной от всех мыслимых катаклизмов, канули в неизвестность, как и Алим Геворк, гриф из группы «Астро-аскер», посланный в систему Рыси через двое суток после того, как безопасники «Рыси» признались в бессилии разгадать тайну молчания станции. Ушел в поиск Геворк на модуле типа «Коракл», способном окунуться в атмосферу любой звезды, не то что в пылевой пояс. И замолчал.

Жданов появился на базовом корабле в тот момент, когда техникам удалось нащупать в облаке пыли модуль «Коракл», ведомый Геворком. К модулю он стартовал в составе тревожной группы из трех шлюпов, но по уровню ответственности имел право руководить группой и действовать самостоятельно. Что он и сделал, отправившись к модулю Геворка один, после того как шлюпы обнаружили двадцатиметровый граненый цилиндр пропавшего аппарата.

Подстыковаться к модулю удалось со второй попытки, автоматика его не сразу сообразила, что от нее требуется. Это указывало либо на отсутствие пилота на борту, либо на потерю пилотом сознания, и Павел рискнул проникнуть в шлюп один, оставив обойму сопровождения ждать сигнала.

Его встретили в кокон-рубке модуля.

Распахнув «лотос» люка, Павел в невесомости вплыл в рубку – генератор тяготения не работал – и получил мощный удар по сознанию (стреляли из суггестора «слон», подавляющего волю), от которого пришел в себя уже через несколько секунд, но сделал вид, что воля его подавлена. Сквозь прищуренные веки он увидел лежащего ничком у распахнутого

кресла Геворка, а над ним двух молодых людей в стандартных кокосах [3] , один из которых держал в руке суггестор, а второй – «универсал». В глазах обоих безжалостное равнодушие и деловитая сосредоточенность – ни угрозы, ни ненависти, ни злобы. Именно это обстоятельство и заставило Павла собраться.

– Кто… вы? – вяло спросил он.

Молодые люди переглянулись, причем один из них озабоченно посмотрел на гипноизлучатель.

– Я думал, он получит нокаут, – сказал брюнет с тонкой ниточкой усов. – Добавить?

– Он уже не опасен, хотя и держится.

– Кто… вы? – повторил вопрос Павел.

– Санитары, – без улыбки ответил брюнет. – Вы не вняли первому нашему предупреждению, как и этот парень, – брюнет кивнул на Геворка, – и нам пришлось применить определенные усилия, чтобы выйти на вас обоих здесь.

– Он… жив? – Павел попытался на расстоянии определить состояние инспектора, но не услышал ни шума его мыслесферы, ни стука сердца.

– Он в коме, но спасти его еще можно… если вы согласитесь последовать совету: не вмешивайтесь!

– Во что?! – изумленно спросил Павел.

– Ни во что! Не соглашайтесь ни на одно задание, которое вам попытаются дать по службе, сошлитесь на усталость, улетайте на отдых куда угодно – и будете жить долго.

– Я привык решать вопросы своего досуга сам. Пока не узнаю причины, ничего обещать не буду.

– Тогда вы умрете!

– Ребята, я не уважаю такие шутки. – Голос инспектора зазвучал уверенно. – А вы плохо представляете, с кем имеете дело. Попрошу сдать оружие и следовать за мной. Шлюп окружен обоймой поддержки.

Брюнет шевельнул стволом суггестора, но выстрелить не успел: Жданов туго толкнул от себя воздушную волну, заставившую двух террористов отлететь назад, вогнал организм в режим ускорения и прыгнул к «санитарам», в доли секунды отнимая оружие у обоих. Сражаться в невесомости молодые люди не умели.

Однако боя не получилось. Оба тоже владели темпом и ускользнули от новой атаки, ловко выбираясь в тоннель выхода «Коракла».

– Третьего предупреждения не будет, – услышал Павел обещание брюнета, после чего парни исчезли в транспортном отсеке модуля, где им был установлен микроблок метро. Когда Жданов проник в отсек, его встретила тусклая зеленая вспышка сработавшего канала. И лишь после этого в ухе пискнула рация обоймы сопровождения:

– Инспектор, что там у вас стряслось? Почему молчите? Мы регистрируем всплеск энергии.

– Пилот без сознания, – ответил Павел, глядя, как тает установка метро, и понимая, что ему никто не поверит. – Забирайте его. – Он перешел на другую частоту, связываясь с прима-пилотом «Рыси». – Командир, в составе экипажа станции был кто-нибудь из опытных безопасников?

– Шеф сопровождения Борисов из отряда «Астро-аскер».

Павел вспомнил кряжистого медлительного здоровяка с седой шкиперской бородкой и седой шевелюрой, мощного и спокойного. Кивнул сам себе: видимо, Борисов тоже не внял предупреждению «санитаров» и его «выключили» вместе со всем экипажем станции… Павел покачал головой, не находя причин превентивной и столь жестокой деятельности неизвестных террористов.