Древо миров

Давление

— Это ведь из-за тебя, да? Это ты испортила гипердрайв?

Она сделала еще несколько шагов назад. Теперь я оказался рядом с костром, а она в паре десятков метров.

— Я надеялась, что тебя унесёт в открытый космос. — она покрепче обхватила рукоять меча. Даже умудрилась избавить от тени страха, который был в ней всего минуту назад. — Но так тоже неплохо. Ты навсегда останешься здесь и сдохнешь тут же.

Слова пучеглазики стали спусковым крючком. Рубильником, который переключает режим “добрый капитан Джек”, на монстра-убийцу.

Мне не важны были причины почему она это сделала, главное, что именно она виновна в этом.

Мы одновременно сорвались на встречу друг к другу. Девушка делает шаг и её меч с жутким гулом устремляется в горизонтальную атаку, но не достигнув цели или желаемого результата, врезается в мою ладонь. В это же время, мой другой кулак пробивает инквизитору в живот, да с такой силой, что её ноги отрываются от земли. Крик сменяется хрипом и она невольно роняет меч на песок. Не церемонясь, наступаю на него пяткой, от чего оружие жалобно хрустнуло и погасло.

— Ты даже не представляешь что натворила! — ору во всё горло.

Она пытается подняться, встает на четвереньки и тут же получает удар с ноги по ребрам. Взмывает в воздух, падает, но продолжает катиться кубарем по песку, поднимая в воздух облака пыли.

Самое бы время успокоиться. Я чувствовал, вот она — точка невозврата, когда самостоятельно уже вряд ли получится остановиться. Но… но…

— Сука! Всё из-за тебя!

Все смерти, все убийства, все усилия пошли прахом. А как же… как же Филька? А Фелиция? Они погибнут. Просто умрут, замученные каким-то скотом. А дом? Меня ведь ждут там, ждут обратно! Я ничего этого не увижу! Я никуда не пришел, ничего не добился! Всё просто было зазря! В пустую!

Мою голову буквально разрывало яростью густо смешанной с отчаянием. Как будто в кровь намешали бензина вместе с гвоздями и ненавистью, а затем всё подожгли.

Что мне сейчас хотелось? Заставить её страдать. Как можно сильнее, чтобы она прочувствовала насколько ошиблась.

— Кха-кха! Не по… — пучеглазка лежала на песке и пыталась отдышаться. — Не подходи! Слышишь?!

Взмах руки, чувствую колебание силы в воздухе, но тут же срабатывает нулификатор Дольки.

— Я тебя хорошо слышу, дрянь. Очень хорошо. — рычу в ответ, а затем хватаю за шиворот и начинаю тащить к костру.

Девушка барахтается, пытается отцепить мою руку, спотыкается и падает на колени. Однако мне это абсолютно не мешает. Всё чего хочется, так это окунуть её голову в огонь, и в какой-то момент она это понимает.

— Что ты… Нет! Нет, не смей! Не надо! Прошу тебя!

— Пошла! — дергаю за шкирку и продолжаю волочить по земле, не обращая внимания на все попытки высвободиться. — Готова? Сейчас будет немножко жечь!

До смуглянки окончательно доходит то, что сейчас произойдет. Я вижу как в её глазах вместе с ужасом пляшут огоньки пламени. Девушка начинает натурально выть, размахивать руками, бить ногами, пытается хоть как-то отодвинуться от обжигающего потока воздуха…

***

Сколько

себя помнил Хон, он всегда был на стороне Джека, поддерживал любые решения и готов был участвовать в самых безумных авантюрах. Как-то так получилось, может везение, что характер хонкая и его носителя совпали чуть ли не до миллиметра, а потому никогда у них не возникало споров или неурядиц. Может, конечно, и возникали, но это было всё как-то по доброму, где не особо-то и было важно кто в итоге победит. Смеялись вместе, злились, негодовали, радовались… девок натягивали тоже вместе. Сложно наверное вообще представить кого-то кто был бы ближе к Джеку, чем этот хонкай. Хонкай был подобен зеркальному отражению капитана. В какой-то степени карикатурному, но всё же.

Далеко ходить не надо. Когда Шена сказала, что Филя и Фелиция в опасности, он вперёд всех был готов ринуться на их спасение. Во имя чести, любви и дружбы пожертвовать жизнью да и… самой честью.

Когда Хон понял, кто стал причиной того, что они оказались в такой ситуации, он впал в такую же ярость как и его носитель. Он был готов рвать и убивать. Своими собственными руками смять эту несчастную в один мясной шарик и закинуть в самое пекло, чтобы хорошо прожарилась.

– “Давай…” — злобно рычал хонкай, глядя на то, как Джек тащит инквизитора на костер. — “Давай. Давай! Ну!”

Он хотел, чтобы она сгорела. Хотел увидеть, как её кожа покрывается волдырями, как рот обжигает крик агонии. Оставался последний шаг, когда Хон бросил мимолетный взгляд на Джека и… замер. Послышался странный треск. Словно что-то надломилось, было похоже на звук бьющегося стекла. Перед собой он видел нечто иное, нечто злобное, искажённое чернейшей ненавистью, обидой и злостью. Нечто, что некогда было его другом, было Джеком. И тогда внутри него зародилось совершенно иное чувство. Страх. Первобытный ужас. Как если бы тот увидел перед собой чудовище.

“Чудовище? Какое чудовище?” — Хон уговаривал себя, что на их стороне правда, справедливость. Они обладают этим правом. Для того он сожрал так много людей. Но… — “Для этого? Что бы стать этим? Чтобы Джек стал таким?”

Взгляд хонкая снова упал на девушку, которую Джек, похоже, уже приговорил к смерти. Но на этот раз на ненавистном лице он увидел слёзы. Услышал как, обезумев от страха, она просит пощадить её.

Он… Мы для того обрели эту силу? Чтобы заживо сжигать людей? Чтобы стать палачами?

***

Когда я уже был готов прижать её лицо к углям, неожиданно заговорил Хон.

– “Нет.” — несколько хвостов оплели мою руку и дернули назад.

— Не мешай! — рычу в ответ.

– “Я сказал нет!”

— А мне всё-равно!

Еще несколько хвостов подключились к действию, но на этот раз они оплели всё тело смуглянки, завернули в кокон, а затем дернули в сторону и выбросили на песок.

— Какого чёрта ты делаешь, Хон?!

– “Я говорю хватит! Хватит, Джек! Достаточно! Довольно!”