Древо скорбных рук
Шрифт:
Пока дата не была определена. Официальным письмом Теренса известили, что это произойдет до 15 февраля, и вежливо интересовались, устраивает ли такой срок мистера Фиппса? Если устраивает, то от мистера Фиппса ждут подтверждения. Теренс перезвонил. Самого юриста не было на месте, но разъяснения дал его помощник:
— Это обычная практика внесения залога, пока сделка утрясается, мистер Фиппс, во избежание наших непредвиденных затрат в случае ее расторжения.
Теренс не хотел возбуждать какие-либо подозрения своей торопливостью и настойчивостью, а тем более, срочной нуждой в деньгах, хотя так оно и было. Он оказался на мели. Ему пришло в голову
На кухонной двери висел календарь на этот год, и нигде в доме он не смог отыскать на следующий. Ему пришлось высчитывать дни по пальцам. Слава богу, это будет вторник. Представить, что это могла быть пятница и правоверный еврей Голдшмидт придержал бы свои денежки до понедельника. Вот был бы кошмар!
Покупать дорогой билет на авиарейс на вторник ему было не по карману. Самый дешевый рейс куда-нибудь в Южную Америку исчерпал бы все его финансы. Дорога в любое место подальше от Лондона, где бы он хотел оказаться как можно скорее, стоила больше пятисот фунтов. Можно ли купить билет на авиарейс в кредит, используя имя покойного Фиппса и его адрес? Он задал вопрос и получил отрицательный ответ.
Без денег Голдшмидта Теренс был беспомощен. Пятьсот фунтов — такую минимальную сумму он обозначил для себя почти неосознанно — возможно было получить по кредитной карточке в «Барклай кард», выданной ему Джессикой, которую он прихватил, покидая ее дом и поселяясь у Фреды. Но в «Барклай кард» не знали о том, что он сменил адрес и, вполне вероятно, карточка уже была заблокирована.
Или все-таки какой-то шанс оставался? Теренс не имел ни малейшего понятия, где эта чертова карточка, но пребывал лишь в уверенности, что он никогда не выбросит то, что может в определенных обстоятельствах стать источником получения, пусть и ерундовой, но все-таки какой-то суммы денег.
Он отправился на «охоту». В шкафу, где Теренс развесил большую часть своей одежды после переселения от Джессики, он обшарил каждый уголок, проверил каждый карман, и не обнаружил ничего, кроме нескольких мелких монет, грязных платков и пачки жевательной резинки. К чтению он не имел пристрастия и не приобрел ни одной книги за всю жизнь, так что засунуть карточку меж страниц ему никогда не пришло бы в голову. Зато его осенила более рациональная идея. Куда подевался чемодан, который он позаимствовал у Джессики, чтобы сложить туда свои вещи при переезде?
Несомненно, чемодан обрел пристанище среди прочих громоздких предметов в стенном шкафу рядом с ванной комнатой для гостей. Теренс заглянул в шкаф и нашел его там — коричневый, кожаный, старомодно добротный, с отделением на «молнии» внутри, которое, как он убедился на ощупь, было туго набит какими-то бумагами.
Он расстегнул «молнию» и извлек оттуда несколько номеров журнала «Дамский угодник», письмо от Фредди, неблагоразумно посланное ему на адрес Джессики, счет от Брайана с Брук-стрит за две рубашки, еще целая пачка счетов… и «Барклай кард». Срок ее действия заканчивался в феврале будущего года.
Теперь он все вспомнил. Джессика вручила ему карточку ранней весной около двух лет назад, а через три или четыре месяца он ее оставил. Теренс с трудом поверил в свою удачу. Что он должен сделать, так это немедленно написать в «Барклай кард» и известить их о смене адреса, чтобы они смогли выслать ему новую карточку на тот же срок действия, что и в прежней.
С новой карточкой все будет легко провернуть. Тот факт, что
Он восстановит кредит еще на месяц, а пятнадцатого февраля за день-два до подведения итогов по счету исчезнет.
Теренс уселся за письменный стол и сочинил послание в «Барклай кард», сообщая о смене адреса, и с просьбой прислать ему новую карточку. К счастью, он опомнился в тот момент, когда подписывал письмо уже натренированной рукой — Джон Говард Фиппс. Если бы он был склонен к самоанализу, то определил бы, что в нем уже назревает раздвоение личности. Он написал также юристу, подтверждая дату окончательного расчета — 15 февраля. Затем он заполнил графы и подписался под контрактом. Слава богу, подписей свидетелей не требовалось.
Неплохо было бы сейчас выпить для бодрости. Один глоток, чтобы снять напряжение, чтобы укрепить руку, чтобы убрать противное дрожание пальцев при начертании букв. Вернуть вдохновение, которое озарило его, когда он в самом начале задумал аферу с продажей дома Фреды. На полтора дюйма виски в стакане и столько же содовой. Валиум, принятый им после ланча, не оказывал уже на него прежнего воздействия. Иногда Теренс подумывал, что слишком злоупотребляет им.
За окнами потемнело, хотя до конца дня было еще далеко. Он включил несколько ламп под плотными абажурами и под белыми для разнообразия и для создания впечатления во вкусе Фреды, и принялся расхаживать по черному шелковистому ковру, смакуя виски из ледяного стакана.
На дворе кто-то зажег гирлянды цветных лампочек, обмотав ими большое дерево — от нижних ветвей до вершины. Красные, зеленые, голубые, желтые огоньки призывно мелькали — поочередно или все вместе.
Теренс решительно уселся за письменный стол и положил перед собой бланк контракта. Два-три раза он глубоко вдохнул и выдохнул, крепко сжал в пальцах авторучку и поставил под документом подпись — Джон Говард Фиппс. Лучшего образца подделки еще не выходило из-под его руки. Подпись выглядела более подлинной, чем была бы подпись настоящего, ныне покойного, Фиппса. Почту теперь не заберут до утра, но Теренсу не терпелось самому опустить конверт в ящик, а потом выпить еще в «Белом медведе» на обратном пути.
У него завалялась в кармане парочка гиней. Когда Теренс спокойно сидел в пабе в тихом уголке один, понемногу отпивая из кружки темный «Форстер Лагер», он вдруг вспомнил о банковском документе, обнаруженном среди прочих пустяковых бумаг в том же застегнутом на «молнию» отделении чемодана. На него он не обратил внимания в азарте поиска кредитной карточки.
Предположим, что документ имел отношение тоже к каким-то вложенным деньгам? Предположим, там был депозит на двадцать фунтов? Какие-то давно вложенные и забытые напрочь Джессикой деньги? Вполне возможно. Теренс не имел никаких сношений — ни личных, ни финансовых — с Джессикой после того, как порвал с ней. Какая-то заноза царапнула его душу. Деньги есть деньги. В любом случае неплохо было бы проверить этот счет. Уж очень ему не хотелось, оставляя страну навсегда, дарить ее банкам даже ничтожные гроши.