«Древо возможного» и другие истории
Шрифт:
Гигантская звезда по-прежнему бросала им вызов. Уже ни одного небесного тела не осталось между ними и Солнцем. На борту было более 45 градусов. Система охлаждения работала со все большим напряжением, но экипаж начинал привыкать к страшной жаре. У астронавтов открылось второе дыхание.
До цели оставалось всего десять миллионов километров.
Пьер неотрывно смотрел в иллюминатор.
– Я мечтаю увидеть ночь, – пробормотал он. – Если я вернусь на Землю, то с нетерпением буду ждать, когда эта огромная лампа наконец погаснет.
Он одним махом проглотил чашку кипящего кофе. Его язык уже не чувствовал ни горячего, ни холодного.
– А я никогда больше не пойду на пляж загорать, – заявила Люсиль, превратившаяся в метиску.
– В любом случае, этот загар продержится очень долго, – пошутила еще более темнокожая Памела.
– Слушай, у тебя ведь были прямые волосы? – спросила Люсиль.
– Да, а что?
– Ты стала кудрявой, как барашек.
Они расхохотались скупым, нервным смехом. Они посмотрели друг на друга: все четверо загорели до черноты, у них были кудрявые от горячего, сухого воздуха волосы и страшно распухшие потрескавшиеся губы. Ну и видок! Симон восхищенно смотрел на длинные ноги Памелы, стройные, бронзовые, и вдруг понял, что желает ее. Пьер пожирал глазами Люсиль. Они так давно не касались друг друга!
Когда закончился запас мороженого и воды для кубиков льда, настроение экипажа упало. До сих пор им везло, но теперь удача, казалось, решила отвернуться от них. Однажды Памела, желая устроить хотя бы небольшой сквознячок, обмахивалась веером, как вдруг он воспламенился прямо у нее в руках. А Люсиль с ужасом заметила, как плавится лак на ее ногтях, и быстро сунула пальцы в мешок с песком.
Они были уже в нескольких тысячах километров от Солнца.
Температура на борту неумолимо повышалась. Черные очки уже не спасали от такого яркого света.
Ракета неуклонно приближалась к Солнцу, Симон ввернул:
– Вы не находите, что сегодня тепло?
Экипаж искренне расхохотался.
Симон решил, что первые шаги по звезде они сделают в зоне одного из пятен. Пьер надел костюм вулканолога, включил портативную систему охлаждения и вышел, размахивая флагом Земли. Все пожелали ему удачи. Благодаря стальному страховочному тросу он мог вернуться в любой момент.
Через переговорное устройство его товарищи услышали исторические слова:
– Я первый человек, попирающий ногами Солнце, и я водружаю здесь знамя своей планеты.
Симон, Люсиль и Памела зааплодировали, но так, чтобы ладони не соприкасались и не разогревались еще больше.
Пьер сунул флаг в солнечную топку, и он тут же вспыхнул.
Симон спросил:
– Ты что-нибудь видишь?
– Да… Да! Это невероятно! Здесь есть жители!
Треск.
– Они подходят ко мне…
Экипаж услышал протяжный вздох. Тело Пьера воспламенилось. Обезвоженные барабанные перепонки команды уловили звук, напоминавший шуршанье сухих листьев – «фшшшш».
Костюм
Люсиль перекрестилась:
– Пусть душа твоя поднимется к небу, черному и холодному.
Сейчас эти слова казались ей истинно благим пожеланием.
Симон хотел было стукнуть кулаком по обшивке «Икара», но вовремя спохватился. Надо избегать любого вида трения.
– Я должен все увидеть сам, – заявил он.
Он направился к шкафу с одеждой и, стараясь прикасаться к предметам только кончиками пальцев, облачился в костюм вулканолога.
– Не ходи, – попросила Памела.
– Ты тоже погибнешь, – предупредила его Люсиль.
– Если на Солнце действительно есть обитатели, как их называть? Почему не… солнечане? Мы все время безуспешно ищем марсиан, венерян, а инопланетяне живут здесь, в самой горячей точке на небе. Солнечане! Солнечане!
Симон вошел в огонь. Он увидел огромные шквалы оранжевой магмы. Это был не газ, не жидкость, а огонь во всей своей мощи, в чистом виде. По сравнению с такой температурой жаркая кабина казалась ему теперь прохладной.
Он обливался потом. Он знал, что у него всего лишь несколько минут, чтобы отыскать жителей Солнца. Он с трудом продвигался вперед, на тросе как на поводке. Если в ближайшие три минуты ничего не произойдет, он вернется на корабль. И речи не может быть о том, чтобы обуглиться подобно Пьеру. У Симона не было ни малейшего желания стать мучеником, он просто страстно, безумно хотел провести смелый научный эксперимент. А погибший ученый – это ученый, которому эксперимент не удался.
Он с опаской посмотрел на часы. Их разорвало на множество осколков.
И в этот миг он заметил «их». Они были перед ним, похожие на фантастические завитки огня. Солнечане. Огромные бабочки с оранжевыми крыльями напоминали живые клубы магмы. Они общались телепатически.
Они говорили с Симоном не долго, чтобы он не успел загореться. Солнценавт кивнул головой и повернул к «Икару».
– Невероятно, – сказал он потом Памеле. – Эти огненные существа живут на Солнце уже миллиарды лет. У них есть язык, наука, цивилизация. Они купаются в солнечном огне без всякого вреда для себя.
– Кто они? Как они живут?
Симон сделал неопределенный жест.
– Они взяли с меня обещание ничего не открывать людям. Солнце должно остаться «терра инкогнита». Мы должны защитить его от экспансии землян.
– Ты шутишь?
– Ни в коем случае. Они дают нам возможность вернуться только потому, что я поклялся сохранить в секрете все, что они поведали. И я никогда не нарушу клятву.
Симон смотрел на пылающий огонь в занавешенном иллюминаторе.
– В принципе, было глупо назвать корабль «Икаром». Как называется птица, которая вечно возрождается из пепла?