Древо Жизни
Шрифт:
Но в конце концов и он устал. И, помня о наставлениях Ракота, решил убить ее. Он был чрезвычайно изобретателен, и через какое-то время она поняла, что боль может заставить ее сделать и невозможное, недопустимое. Гордость способна поддерживать жизнь лишь до определенного момента, а потом оказывается, что и прекрасные девушки с золотыми волосами тоже смертны. И когда боль стала невыносимой, она все-таки закричала. И у нее не осталось ничего – ни того ясного кристаллика, ни проблеска света, ни собственного имени – ничего, кроме Тьмы.
Когда
Ким Форд с трудом сдерживала смех. Вот был бы позор, если б она сейчас рассмеялась им в лицо, как глупая девчонка! Но Шарра накануне так точно описала ей реакцию глубокоуважаемых послов, что Ким просто не могла смотреть ни на них, ни на принцессу Катала. И, чтобы все-таки не засмеяться, старалась вообще не поднимать глаз.
Пока в зал не влетел Дьярмуд. Ночное приключение с поливанием принца ледяной водой способствовало не только общему веселью, но и зарождавшейся между двумя молодыми женщинами дружбе. А хохотали они тогда довольно долго. И только потом Ким вспомнила, что Дьярмуд ранен и, возможно, не только в руку, но и в сердце. Да и днем он проявил чрезвычайное благородство, когда спас жизнь Шарры и пощадил ее гордость, а потом первым предложил короновать своего брата. Конечно же, ясновидящей Бреннина следовало бы помнить об этом! Но, увы, пока что ей никак – ну просто никак! – не удавалось все время быть серьезной и рассудительной.
Впрочем, принц пока что не проявил ни малейших признаков обиды. Воспользовавшись громогласной речью Горласа – Айлерон, как ни странно, вновь назначил его королевским канцлером, – Дьярмуд подошел к девушкам; ясные голубые глаза его так и сияли, и ни за что нельзя было бы подумать, что всего несколько часов назад этот человек был абсолютно пьян. Разве что веки его чуть-чуть покраснели и припухли.
– Я надеюсь, – прошептал он Шарре, – что вчерашний день несколько пригасил твое желание непременно попасть мне в сердце кинжалом?
– Я бы не слишком на это рассчитывала, – презрительно ответила Шарра.
Но он отлично умел обращаться с ней, Ким сразу это поняла. Он не стал отвечать Шарре, а искоса глянул на Ким – насмешливо-ласково, как на расшалившегося ребенка, – а потом снова повернулся к принцессе и спокойно заметил:
– Что ж, очень жаль. Мы взрослые люди и, по-моему, могли бы заняться чем-нибудь более приятным. – И, не дожидаясь ответа, отошел, элегантный, уверенный в себе, и встал рядом с братом, как то и подобало наследнику престола.
Ким вдруг стало очень неловко; действительно, поливаться водой – это как-то совсем уж по-детски. Но, с другой стороны, сердито вспомнила она, он же так нахально лез к ним, да еще и по очереди! Нет, он, безусловно, получил по заслугам! И мало ему!
Впрочем, это наказание, хотя и было, безусловно, справедливым,
Между тем Горлас все говорил, и Ким постепенно начала понимать, почему его снова назначили канцлером. Никто другой не сумел бы так расцветить словами этот неизбежный и довольно скучный ритуал. Да никто, видимо, и не помнил всех его тонкостей. Даже Айлерон с удивительным терпением ждал, когда Горлас закончит свою речь. И тут к Ким тихонько приблизился один из молодых дальри – весьма привлекательный, надо сказать. Впрочем, они оба были что надо.
– Что это у тебя за кольцо, госпожа моя, – спросил Ливон без каких бы то ни было преамбул и приличествующих случаю приветствий, прямой, как ветер.
Это был явно не принц Дьярмуд! Ким, сразу вспомнив, что она ясновидящая Бреннина, смерила юношу оценивающим взглядом и тихо ответила:
– Это бальрат. Его еще называют камнем войны. Он принадлежит дикой магии.
Реакция Ливона была неожиданной:
– Прости, но ты-то почему его носишь?
– Потому что мне его дала покойная Исанна. Она видела его на моей руке. Во сне, разумеется.
Он кивнул, глядя на нее во все глаза.
– Гиринт мне о таком рассказывал… А ты знаешь, как этот камень действует?
– Не до конца. А ты?
Ливон покачал головой.
– Нет, откуда мне знать? Я ведь совсем из другого мира, госпожа моя. Я знаю элторов и Равнину. Но я бы хотел обсудить с тобой одну идею… Мы не могли бы поговорить после церемонии?
Он действительно был необычайно привлекателен – вольный жеребец, беспокойно бьющий копытом в тесном для него зале.
– Конечно! – сказала она.
Но поговорить они так и не успели.
Кевин, стоявший вместе с Полом у одной из колонн и прямо напротив Ким и Шарры, в глубине души радовался, что способен соображать достаточно ясно, потому что прошлой ночью они выпили в «Кабане» просто чудовищное количество пива! Наконец Горлас, а за ним и Галинт, катальский эмиссар, закончили свои пышные речи. Теперь очередь была за Айлероном, который поднялся и с невозмутимым видом сказал, обращаясь к послам:
– Благодарю вас за оказанную моей стране честь и за теплые слова в адрес моего покойного отца. Мы также чрезвычайно благодарны королю Шальхассану за то, что он счел возможным и необходимым послать к нам на Совет свою дочь и наследницу. Мы воздаем должное его доверию и отмечаем, что именно доверие и должно в ближайшем будущем стать нашим общим знаменем.
Эмиссары, которые понятия не имели, каким образом Шарра оказалась здесь, лишь важно закивали в ответ. А молодой король, продолжая стоять, заговорил снова: