Дрейк. Пират и рыцарь Ее Величества
Шрифт:
Англичане оставались на острове целых четыре недели, усиленно готовя свой корабль для последней части пути.
12 декабря "Золотая лань" продолжила свой путь, вступая уже в воды Индийского океана.
Но перед тем, как вырваться на океанский простор, англичанам пришлось еще продираться через лабиринт всевозможных островов, а также рифов, скал и мелей, их окружавших. Плавание это было не из легких. Приходилось постоянно держать удвоенную вахту наблюдателей и постоянно лавировать в бесконечных проливах и проходах. Однако всего предусмотреть так и не удалось, и "Золотая лань" все же наскочила на
Из воспоминаний участника плавания: "Мы стали пытаться нащупать дно, чтобы стать на якорь и таким образом подтянуться к нему или сдвинуться с места. Еще оставалась надежда. Генерал (Дрейк. — В.Ш.) собственноручно стал опускать лот, но уже на расстоянии какой-нибудь сажени от судна Дна нельзя было достать; наша надежда, затеплившаяся было, мгновенно погасла; стало даже хуже, потому что предстоят следовательно, долгое, мучительное ожидание смерти. Одно было к счастью: не все матросы одинаково трезво оценивали всю опасность положения, будь иначе, уныние, вероятно, лишило бы их последних сил и желания искать спасения. Поэтому генерал скрывал тревогу, шутил и подбадривал экипаж.
Итак, наше судно прочно засело на скале. Рано или поздно, но поднимется ветер, налетит шквал, и оно разобьется вдребезги. Оставаясь на судне, мы связывали с ним свою судьбу. Даже если бы эта минута была еще очень далека, провианта, особенно воды, было в запасе всего на несколько дней. Нам предстояла голодная смерть или перспектива пожирать самих себя или друг друга. Наконец, если бы каким-нибудь чудом тому или иному удалось бы спастись, предстояло бы или одиночество необитаемого острова с дикими зверями, или невыносимое рабство, телесное и душевное, среди каких-нибудь язычников".
Пока Дрейк был в трюме, оценивая степень нанесенного повреждения, благочестивый пастор Флетчер собрал вокруг себя матросов и объявил им, что настал их смертный час.
— Всевышний исчерпал к нам свое терпение и решил закончить наши мучения в этом мире. Бросайте помпы и ведра и молитесь, чтобы достойно предстать перед милосердным Господом! Мы прокляты Господом за то, что Дрейк казнил невинного Доути! Небо требует отмщения крови невинного! Слышите, ангелы смерти уже бьют над нами своими крылами! — вещал он со шканцев, как с амвона.
Матросы с плачем попадали на колени и начали биться головами о палубные доски в истовой молитве.
Глазам поднявшегося на палубу Дрейка предстала столь безрадостная картина, он весьма бесцеремонно отстранил паникера-пастора:
— Да, Господь дал нам еще одно испытание, но только для того, чтобы убедиться в нашей готовности его преодолеть. А молиться будем, когда вернемся домой. Теперь же за работу!
Вся команда вместе с пастором была немедленно загнана в трюм на заделку пробоины и откачку воды.
Одновременно сам он искал место, где можно было бы безопасно стать на якорь. Но глубина была столь велика, что бросаемый лот все никак не доставал до дна. До ближайшего берега же было более двадцати миль.
"Зародившаяся было надежда на спасение, — уныло пишет Флетчер, — теперь угасла; наше несчастное положение становилось еще более ужасным, чем это представлялось вначале… Хорошо еще, что большинство наших людей не понимало безнадежность сложившегося положения".
Кто-то предложил бросить судно и спасаться на шлюпке, но Дрейк отверг
— Шлюпка вмещает всего два десятка человек, а нас пятьдесят восемь. К тому же ветер дует со стороны берега, а это значит, что ее попросту унесет в океан. Да и затем ли мы прошли через столько испытаний, чтобы перед порогом дома потерять все наше богатство, даже не попытавшись побороться за его спасение. А потому я принимаю решение оставаться всем вместе на "Золотой лани": если мы победим, то победим все вместе, а если погибнем, то также погибнем рядом друг с другом!
Слова Дрейка вселили бодрость в сердца упавших духом матросов. Следующим утром вновь бросили лот и снова не достали дна. Скрепя сердце Дрейк велел выбросить за борт часть груза. За борт полетели тюки с тканями и пушки, порох и ядра, мука и сухари. Затем полетели за борт и серебряные слитки. Не тронули лишь мешки с драгоценностями и золотом. И вдруг произошло настоящее чудо! Порывы ветра начали понемногу стихать, вода между тем, наоборот, прибывала, а затем очередная волна приподняла "Золотую лань" и почти бережно сняла ее со скалы.
Заделав пробоину, Дрейк велел продолжить плавание.
Только после этого адмирал призвал в каюту трусливого пастора.
— Фрэнсис Флетчер, — сказал ему Дрейк, — я отлучаю тебя от церкви Господней и лишаю всех выгод и преимуществ, проистекающих от этого, и отдаю тебя сатане и всем присным его!
Помимо этого в знак позора Дрейк приказал повесить на шею пастора дощечку с надписью: "Фрэнсис Флетчер — величайший плут и мошенник на свете".
Историки полагают, что столь резкую реакцию вызвало не столько трусливое поведение Флетчера во время кораблекрушения, а то, что в своей речи он снова помянул Доути, да к тому же обвинил Дрейка в казни невинного. Что и говорить, дело Доути продолжало глубоко волновать Дрейка и после его казни.
Но, несмотря на приступы гнева, Дрейк в душе был все же человеком незлобивым и достаточно быстро отходчивым. Спустя несколько дней он простил поникшего пастора, велел снять позорную табличку и заниматься своими пасторскими делами.
12 марта "Золотая лань" зашла на остров Яву. Там у англичан сложились вполне дружелюбные взаимоотношения с местным правителем. Опять для услаждения слуха местного раджи раздували щеки дрейковские музыканты. "Народ здешний (как и их короли), — отметил в своих записях Флетчер, — добродушный, очень честный и обязательный. Мы накупили у них кур, коз, кокосовые орехи и овощи, которые они нам предлагали с такой любезностью и в таком количестве, что наполнили ими наше судно".
Индийский океан "Золотая лань" пересекла весьма удачно, без происшествий и нежелательных встреч. Погода на всем протяжении пути была спокойной, а ветра — попутными.
15 июня "Золотая лань" на полных парусах обогнула мыс Доброй Надежды, снова не встретив ни одного португальского судна.
Спустя месяц она пересекла тропик Рака, а 22 августа на траверзе судна обозначились на горизонте Канарские острова. Это значило, что до родных берегов осталось совсем немного. Несмотря на это, Дрейк удвоил число впередсмотрящих, да и сам уже почти не спускался в каюту. Ведь "Золотая лань" после кораблекрушения была практически разоружена, а встреча с испанскими судами могла произойти в любой момент. И снова судьба была благосклонной к Дрейку и его спутникам. Море было пустынным, и "Золотая лань" все ближе и ближе продвигалась к заветной цели своего долгого плавания.